Гитлер. Неотвратимость судьбы

Оставшись в одиночестве, Гитлер судорожно искал выход из создавшегося положения и не находил его. Взойти на самый верх он мог только с помощью рейхсвера, который набирал для него войска, обучал их и командовал ими. Но вся беда заключалась в том, что по большому счету не рейхсвер был для него попутчиком, а он для него. И ему никогда не уговорить военных следовать за ним. Если только… за него не будут сами обстоятельства.

Пока усталый вождь снимал напряжение, над его головой собралась новая гроза: баварское правосудие решило наказать Гитлера за «нарушение общественного порядка» 1 мая. Министр внутренних дел Баварии уже потирал руки, предвкушая, как он подпишет указ о высылке надоевшего ему смутьяна. Однако быстро пришедший в себя Гитлер и на этот раз сумел переиграть его. «Так как меня, — написал он в своем заявлении, — на протяжении ряда недель самым невероятным образом поносят в парламенте и прессе, причем соображения должного уважения к отечеству лишают меня возможности публично защищаться, я благодарен судьбе, позволившей мне теперь выступить с этой защитой в зале суда и, следовательно, не считаться с упомянутыми соображениями».

Прокурор все понял как надо и написал министру юстиции Францу Гюртнеру докладную записку, в которой предупредил его, «что руководители боевых союзов не остановятся перед такого рода защитой, которая произведет крайне опасное антигосударственное впечатление. Гитлер дошел даже до угрозы опубликовать свое заявление в печати».

Гюртнеру не очень хотелось, чтобы Гитлер поведал всему миру о противоречиях, которые раздирали кабинет министров. Помимо всего прочего он был ярым националистом и считал нацистов «плотью от плоти нашей». Несмотря на поражения Гитлера, он продолжал верить, что будущее за ним, и судить его можно будет только после того, как он потерпит полное поражение. Гюртнер не ошибся и в награду за все сделанное для фюрера получил пост рейхсминистра юстиции, на котором пробыл до 1941 года. Не желая причинять Гитлеру беспокойства, Гюртнер предложил прокурору «отложить обвинение до более спокойного времени».

Что же касается министра внутренних дел Швейера, то ему с подачи все того же министра юстиции весьма туманно доложили, что дело Гитлера еще недостаточно «созрело». Забегая вперед, заметим, что окончательно оно так никогда и не «созреет».

— Вебер — парень крутой! — усмехнулся он. — И не надо ругать его! Он наш старый и верный товарищ и много сделал для партии.

Все же одно светлое пятно в мае 1923 года у Гитлера было — знакомство с сыном обожаемого им Вагнера и, что еще важнее, с его женой.

Вечер в доме Вагнеров, куда его привела Хелена Бехштейн, пролетел незаметно. Гитлер был очарован невесткой знаменитого композитора и, судя по дальнейшему развитию событий, тоже понравился ей.

— Очень приятная женщина, — промурлыкал он на следующее утро, когда Эссер спросил его, как прошел вечер. — Очень приятная!

Эссер понимающе кивнул, а Гитлер бросил все силы на завоевание новой женщины. Затем случилось то, что всегда случается, когда люди нравятся друг другу. Однако когда именно между Гитлером и Винифред возникли интимные отношения, сказать трудно. По одной версии, Адольф и Винифред стали любовниками сразу же после знакомства, по другой — их интимные отношения начались во второй половине двадцатых годов. Согласной третьей — Гитлер сделал Винифред своей любовницей только в 1930 году, после смерти ее мужа Зигфрида Вагнера. Но как бы там ни было, он встречался с ней и поддерживал интимные отношения даже во время сумасшедшего романа с Гели Раубаль. И даже тогда, когда уже был знаком с молодой красавицей Евой Браун.

Более того, по свидетельству некоторых посвященных, Гитлер видел в Винифред не только женщину, но и друга. Если так оно и было на самом деле, то это была единственная представительница слабого пола, которая заслужила такую честь. Когда и почему Гитлер расстался с Винифред, не знает никто. Но разошлись они как благородные люди, и Гитлер помогал своей бывшей любовнице устраивать ежегодный оперный Байрейтский фестиваль.

* * *

Судя по некоторым сведениям, осенью 1923 года Гитлера пригласили принять участие в государственном перевороте в Баварии. Политика «пассивного сопротивления» не оправдала себя, и дальнейшее следование ей грозило развалом государства. При прямой поддержке Франции в Азене и Кобленце была провозглашена Рейнская республика, а в Шпейере — Пфальцская республика. Осенью между оккупированной территорией и остальной Германией была создана таможенная граница. По всей стране шли забастовки. Появилась реальная угроза повторения событий ноября 1918 года, и не контролировавший ситуацию Куно ушел в отставку.