Гитлер и стратегия блицкрига. Третий рейх в войне на два фронта. 1937-1943

Относительно самолетов советский диктатор признал, что люфтваффе используют на русском театре свои устаревшие модели, но заявил, что немцы производят 2500 самолетов в месяц, а русские – только 1800. Сталин утверждал, что немецкая армия уже устала и ее удастся удержать на подходах к Киеву, Москве и Ленинграду на протяжении всего года. У Хопкинса создалось впечатление, что, если упомянутые политические и промышленные центры и соответствующие области попадут к немцам, около 75 % советского промышленного производства будет потеряно. Поскольку Сталин выразил уверенность, что фронт стабилизируется с началом сезона дождей, было решено, что это будет удачным временем для проведения конференции союзников, которая решит, какую серьезную поддержку сможет оказать Запад жизнеспособному фронту против Третьего рейха.

А тем временем жизнь в немецком лагере шла своим чередом. Гитлер продолжал игнорировать советы командующих армиями и военно-морскими силами. Заметим, что последнее было более обоснованным. 25 июля гроссадмирал Редер, который с самого начала Восточной кампании изводил фюрера требованиями принять контрмеры против враждебной активности американцев в Атлантике, снова был проинформирован Гитлером о том, что необходимо избежать объявления войны американцами, пока кампания на востоке находится в самом разгаре и армия занята тяжелыми боями. После завершения операции «Барбаросса» Гитлер считал себя вправе «принять жесткие меры против американцев». Даже абсолютно уверенный в себе Гитлер не желал повторять ошибок немецкого флота во время Первой мировой войны, спровоцировав вступление американцев в войну против Германии до завершения основных военных действий на Европейском континенте.

Получив информацию от своих агентов в Швейцарии относительно концентрации немецких войск в центре в период между 27 июня и 1 июля, Ставка направила пять новых армий для восстановления Западного фронта, охранявшего Смоленск и главную дорогу на Москву. Впоследствии эти подразделения будут усилены не менее чем тринадцатью дополнительными советскими армиями только в этом секторе. Поэтому совершенно неудивительно, что 27 июля генерал Йодль из обычно уступчивого ОКВ попросил фюрера пересмотреть свою оппозицию по отношению к раннему возобновлению движения на Москву.

Обращаясь к Гитлеру языком его предполагаемого ментора – Клаузевица, Йодль подчеркнул, что отдает предпочтение наступлению на Москву не потому, что это русская столица, а только потому, что русские используют для ее защиты свои последние резервы. Так немцы скорее поддержат объявленную цель Гитлера в СССР – уничтожить Красную армию, чем будут стремиться к другим политическим или экономическим приобретениям, доступным на обширных пространствах востока. Вернувшись к своей первоначальной концепции кампании «Барбаросса» с наступательным акцентом на фланги, 28 июля Гитлер ответил Йодлю, что его новая экономическая цель – нанесение ущерба советской базе вооружений в Восточной Украине – теперь является более важной, чем уничтожение Красной армии.

Тем не менее Гитлер, вероятнее всего, был впечатлен совместной оппозицией ОКХ и ОКВ, потому что 30 июля он слегка отступил от своего прежнего акцента на фланги. Группе армий «Центр» было дано время на отдых и восстановление танковых сил перед началом будущего наступления на Москву. А пока она могла сохранить свои существующие силы невредимыми, если не считать оказание поддержки силами люфтваффе группе армий «Север». Но 4 августа на совещании с фельдмаршалом фон Боком и танковыми генералами Готом и Гудерианом в штабе группы армий «Центр» Гитлер отверг планы этих трех офицеров возобновить наступление на Москву в конце августа.

Отказ Гитлера оказался тем более эффективным, поскольку Гудериану, кроме того, было отказано в поставке нужного количества танковых двигателей для замены изношенных. Правда, фюрер сделал попытку успокоить своего обозленного танкового командира, сказав: «Если бы я знал, что данные о танковых силах русских, приведенные в вашей книге, соответствуют истине, думаю, я бы не начал эту войну». Хотя последнее заявление представляется проблематичным, Гитлер продолжал говорить о Ленинграде как о своей главной цели, настаивал на важности захвата Харькова и Донбасса в Восточной Украине, так же как и на важности нейтрализации Крыма, который он называл «советским авианосцем, действующим против румынских нефтяных месторождений». На этой стадии, конечно, советские военно-воздушные силы едва ли функционировали на тактическом уровне, не говоря уже о серьезной долгосрочной стратегической угрозе чему бы то ни было.