Гитлер и Сталин перед схваткой

Сразу видно, что Сталин не хотел для публичной речи слишком явных обещаний («советский народ придет на помощь» и т. п.). Однако этот своеобразный обмен мнениями очень характерен для отношений двух диктатур. Риббентроп, имея задание выяснить, вероятна ли помощь, облек его в абсурдную форму: мол, военная помощь Гитлеру не нужна – и ждал реакции Сталина. Эта реакция и последовала.

Давал ли Риббентроп какой-либо повод Сталину для далеко идущего обещания? Действительно, перед отъездом Риббентропа из Берлина 26 сентября Гитлер высказал пожелание, чтобы будущее сотрудничество Германии и СССР включало военное партнерство, направленное против Англии. Надлежало прозондировать перспективу «регулярного союза в будущих боях против западных держав». Во исполнение этого задания министр и поднял в Москве вопрос «дальнейшего облика германо-советских отношений». Этот пункт Риббентроп излагал довольно расплывчато, намекая не только на сотрудничество, но и на то, что «в будущем могут быть вероятны и некоторые обязательства». Но он здесь же оговорился, что это «не должно означать, что Германия ожидает от СССР военной помощи». Она и сама справится с Англией и Францией.

Таков был внешний повод для заявления Сталина, о котором Риббентроп немедля сообщил в Берлин и получил оттуда ответ. На следующий день он категорически заявил Сталину, что «германское правительство не ожидает военной помощи со стороны Советского Союза и в ней не нуждается, зато экономическая помощь со стороны Советского Союза представит значительную ценность».

Если вспомнить, что шел сентябрь 1939 г., то можно видеть невысокий практический смысл тогдашнего разговора о военном сотрудничестве, если не считать эпизода с использованием советской радиостанции для пеленга немецкой авиации при нападении на Польшу. Реальное военное планирование вермахта не предусматривало каких-либо совместных операций. Что касается Сталина, то для него было важным не участие, а неучастие в войне.

Практика советско-германских отношений осенью 1939 г. (неприкрытый шантаж немецкой стороны Сталиным в вопросе о Литве, нажим на нее же в других аспектах прибалтийской проблемы) показала, что до военного сотрудничества двух новых союзников было очень далеко. Для СССР в этом необходимости не было, для Германии же такая возможность существовала лишь в теоретическом плане, о чем свидетельствуют переговоры, которые велись между Риббентропом и ОКВ в конце 1939 – начале 1940 г. В ходе этих переговоров обсуждались проблемы «косвенной стратегии» в войне против Англии и эвентуальное привлечение к ней Советского Союза – разумеется, не в Европе, а против британских позиций на Среднем Востоке и в Азии. Сохранившаяся документация весьма примечательна.

После беседы Риббентропа с начальником штаба ОКВ генерал-фельдмаршалом Кейтелем 30 декабря 1939 г. Йодль составил подробный меморандум «О военных и военно-политических проблемах на Юго-Востоке Европы и Ближнем Востоке». Йодль в меморандуме отмечал, что необходимо сохранять выгодную для Германии ситуацию войны на одном фронте и не расходовать силы на Юго-Востоке Европы. В этом контексте Йодль анализировал «оперативные возможности СССР», а именно: а) операции против Индии; б) захват Бессарабии; в) операции из Закавказья против Ближнего Востока и находившихся там англо-французских сил.

Первый вариант Йодль рассматривал как нереальный ввиду дальности, но считал полезным для Германии советскую подрывную деятельность в Афганистане и близ индийских границ. Захват Бессарабии он счел вероятным, хотя и ожидал нежелательных последствий на Балканах и ухудшения советско-итальянских отношений. Наиболее полезным ОКВ считало третий вариант, хотя и сложный для Красной Армии, но, с «немецкой точки зрения, желательный в высшей степени, так как русские силы будут направлены на Ближний Восток и тем самым временно отвлечены от Балкан».

Эти гипотетические рассуждения Йодля, рассматривавшего возможность вступления СССР в войну на стороне Германии, имели под собой определенные основания. Для германской разведки, видимо, не были секретом решения Верховного союзнического совета о подготовке англо-французской операции против Закавказья – бомбежки Баку. В случае ее реализации Германия могла рассчитывать на ответные действия Красной Армии – недаром в меморандуме Йодля одной из русских целей прямо обозначалось возвращение территорий, утраченных по Карсскому договору 1921 г., и «устранение опасности бомбежек, угрожающей главным советским нефтеисточникам у Баку – 50% советской нефти». Однако ОКВ и Риббентроп не могли не знать, что одной из главных целей Сталина было избежать втягивания СССР в мировую войну, на какой бы это стороне ни было.