Гитлер_директория

Дело в том, что в Германии, как и в России, применялась тогда грязная практика — за неимением доказательств конкретной вины «вешать» на неугодного власти человека совершенно «убойное» обвинение — в «покушении на жизнь вождя». Вот и пылились в папках гестапо совершенно «чистые от доказательств», но «расстрельные» дела Гансов и Куртов — коммунистов и социал-демократов — с одним пунктом: этим самым пресловутым «замыслом покушения на жизнь лидера НСДАП». Как раз штук тридцать подобных «дел» и наберется.

Что же касается оставшихся, реальных заговоров с целью устранения Адольфа, то от них следует «отщипнуть» парочку заговоров-провокаций. Самая известная такая «провокация-покушение» была инсценирована Гиммлером в 1939 году во время празднования очередной годовщины пивного путча. Гиммлер подставил под взрыв ни в чем не повинную девушку-официантку и несколько «старых бойцов», в то время как Гитлер преспокойно покинул зал пивной за полчаса до взрыва. Таким способом Гиммлер решил, по его выражению, «организационные вопросы по усилению охраны» фюрера: с этого дня, чтобы подобраться к Гитлеру, пришлось бы пробиваться сквозь тройное оцепление СС. Доступ к «телу» сделался практически невозможным. Кстати, это касалось и женщин, за исключением узкого круга доверенных дам.

Таким образом, во всем рейхе осталась только одна группа, которая обладала реальной возможностью физического устранения Гитлера — это офицерский корпус немецкой армии.

Офицеры не только высшего, но и среднего звена могли входить к фюреру, присутствовать на совещаниях, лично передавать документы. Впрочем, от этих, последних, Гитлер беды не ждал, другое дело — высшие! Они-то «ефрейтора» всегда презирали; он же платил им недоверием и скрытой ненавистью.

Идея «заговора Штауффенберга» зародилась еще в 1937-м, когда Гитлер впервые откровенно поделился с генералами своими планами по захвату Западной Европы и России. Все как один, во главе с Вернером фон Фричем, высказали мнение, что такая война будет авантюрой, поскольку Германия к ней не готова.

Гитлер тогда сказал Гессу: «Генералы — вот мое слабое место. Они все в заговоре против меня. Мне придется сражаться с ними, как с врагом: или я их, или они меня».

В 1938-м, когда Гитлер объявил о предстоящем захвате Чехословакии, генерал Бек, начальник генерального штаба сухопутных войск, в докладной записке фон Браухичу предрек: «Нападение на Чехословакию приведет к конфликту с Англией и Францией, исходом станет не только военное поражение, но и общая катастрофа».

Гитлер, прочитав это, демонстративно хохотал.

Бек подал в отставку. С этого момента и начинается история организованного генеральского противостояния Адольфу Гитлеру, который принято называть «заговором Бека».

Из своего берлинского особняка Людвиг Бек решительно приступил к организации сопротивления, в которое вошли и сменивший его на посту Гальдер, и глава Абвера Канарис, и президент берлинской полиции Хельдорф, и бывший президент Рейхсбанка Шахт, и еще многие, большинство которых составляли офицеры среднего командного звена. Правда, вопрос о физическом устранении Гитлера оставался спорным. Готовился путч в Берлине лишь с отстранением Гитлера от власти.

Но Мюнхенский сговор сорвал эти планы: Чехословакия пала без боя.

В 1940-м ошеломляющие успехи Гитлера настолько взвинтили его популярность в армии, что заговорщики затаились. Вице-президент берлинской полиции Шуленбург подготовил план убийства Гитлера во время парада в Париже, но парад был отменен. Для заговорщиков это было время безнадежности и отчаяния, которое все более подводило их к мысли, что без убийства фюрера им ничего в судьбе Германии не удастся изменить.

После Сталинграда в сопротивление, наконец, хлынула «свежая кровь». В числе новичков оказались такие весомые фигуры, как фельдмаршал фон Клюге и генерал Ольбрихт. Штаб-квартира группы армий «Центр» под командованием Клюге сделалась, по сути, штабом заговорщиков. За несколько дней до приезда Гитлера в Смоленск, Канарис ввел в город личный состав Абвера с целью координировать убийство Гитлера с переворотом в Берлине и передал генералу фон Трескову большой запас пластиковых пакетов с взрывчаткой, каждый размером с записную книжку и округлой продолговатой формы, за что их называли «моллюсками». Одного такого «моллюска» было достаточно, чтобы повредить рельсы или вывести из строя грузовик. Взрыв должен был состояться в самолете, которым летел Гитлер. И снова неудача-тридцатиминутный кислотный взрыватель по какой-то причине не сработал. Самолет Гитлера благополучно приземлился.

Попытку повторили через неделю: 21 марта, в «День памяти героев», генерал-майор Герсдорф должен был привести в действие бомбу с десятиминутным запалом во время прохода Гитлера по выставке оружия в здании Арсенала в Берлине. И снова — неудача. Гитлер буквально пронесся по выставке, и Герсдорф ничего не успел.