Гитлер, Баксков и другие… Книга вторая

Ольга не могла – не удивиться приходу всегда занятого по горло Авдея, у которого на месяцы вперед были расписаны все его визиты и аудиенции. Авдей, долгое время, ведя передачи и насмотревшись, как закулисами, так и в кадре, всякого, – попутно собирал материалы для своей книги. Книга должна была быть о человеках, или группах людей и генезисах их пороков, ведь материалов о пружинах подвигающих конкретных индивидуумов на те, или иные неприглядные поступки – было вокруг Авдея – немало. Вот только времени на исчерпывающую аналитику собираемого материала и, собственно, на написание книги – у, всюду порхающего, вечно занятого Авдея Малакова – не было. И он, пока, ограничивался придумыванием заголовков, в чем он – на резвом – на ходу по жизни – немало преуспел. В числе заголовков были такие: "Звери – не люди", "Нежный оскал моего капитала", Люди, как звери", "Люди – как чпоки", "Люди – чпок-чпоки"… А его, Авдеева, едва начатая, но – уже задуманная им быть «сенсационной" – диссертация по футуристической кино-археологии – продвигалась весьма вяло. Неутомимый ученый-Авдей, оттолкнувшись от того факта, что наряду с фамилией Муровеевых, существует фамилия – Куропеевых, пытался доказать реальное, якобы когда-то существование древнейших вымерших насекомых – бройлерных куропьёв. Увлеченный Авдей, наняв студентов, даже проводил за свой счет раскопки одного кургана, какой он полагал – не чем иным, как – древнеисторическим куропейником. Студенты, взятые археологами-копателями, в надеждах на поощрения, подсовывали Авдею – то, под видом куропьиных яиц, лосиные экскременты, то, …– однажды – и скелет кошки, под видом хорошо сохранившихся останков доисторического куропья из среднего куропейника… «Многостаночный» Авдей не только вел передачу и изыскивал куропьев. Неугомонный и движимый творческой силищей, он, в редкие часы досуга, вдобавок ко всему – хоть и дилетантски – как считали в Центре "стипм- Разумкова", но довольно эквилибристически – еще и сочинительствовал, – творил малые и средние формы социальной поэзии:

«…не всем везет прожить евреем…

Люди, как протоиреи…

Люди – ксюшии и андреи…

Люди, как муфлонованы,

президенты и болваны…

Люди есть и паразиты –

адвокаты и бандиты…

И бывают – стимп-герои.

Есть и "люди-геморрои",

А бывают и – саврасы,

и мыколы и тарасы,

…растащили сгоряча

с пъедесталов Ильича.

За кулисами, как раз,

повидал людских я масс…

Я – за сталинскую власть,

Людям всем – не дам пропасть!

Я болею – за народ,

За – народу – полный рот!

Хватит людям спозаранку –

и русланам и иванкам –

есть по-беднорсти хлопьёв!

Дам народу – куропьёв!»

…Однако, чисто теоретической – оставалась, пока, – близость будущего вожделенного Авдеева открытия. Возможно, что – еще далековат он был от реального факта их, куропьев, обнаружения. Но сам Авдей уже крепко задумывался – о перспективе клонирования таковых, в целях добавки диетического куропьиного мяся в рационы граждан страны своей и в рационы граждан всех стран голодающих. На подмосковной ферме Павела Грудининга, согласно их негласной договоренности с Авдеем, уже были установлены длинные ряды нержавеющих клеток, для экспериментального разведения куропьев, как еды для народа.Таким образом – улитки Ксюши Сыпчак и куропьи Авдея Малакова – способствовали бы ускорению решения продовольственной программы Парофундаментальной партии стимп-государства – целиком и полностью. И если добавить к этому красную монополию на нефте- и паро-проводы, то советское стимп-государство могло бы диктовать свою коммунистическую волю всем лидерам стран – обеих Америк, Европы и Азии… Конечно, тащить на себе множество идей и забот о желудках человечества – под силу – не каждому. И временами, по утрам Авдей Малаков чувствовал, разбитость в теле и слабость в мыслях. …Сегодня, в "разбитом теле" он проснулся после кошмарного сна. Ему приснилась безвкусная и ужасная реклама, приготовленного, в его любимом ресторане, куропья. "Вот – мясо куропея, политое елеем, и соусом репея – с веревкою на шее…" – противным голосом предлагал во сне Малакову официант в одежде шотландца… Проснулся, Авдей с ощущением в себе некоторой пустоватости от эмоционального выгорания на работе, так плотно заполненной, в последнее время, умственными напряжениями по разным поводам.