Гитара в литературе

Цветаева, Марина Ивановна (1892–1941) — русская поэтесса. Романтический максимализм, мотивы одиночества, трагическая обреченность любви, неприятие повседневного бытия (сборники «Версты», 1921, «Ремесло», 1923, «После России», 1928, сатирическая поэма «Крысолов», 1925, «Поэма Конца», 1926). Трагедии («Федра», 1928). Интонационно-ритмическая экспрессивность, парадоксальная метафоричность. Эссеистская проза («Мой Пушкин», 1937, воспоминания об А. Белом, В.Я. Брюсове, М.А. Волошине, Б.Л. Пастернаке и других). В 1922–1939 годах — в эмиграции. Покончила жизнь самоубийством.

У Марины Цветаевой, как и у многих русских литераторов той поры, гитара непременно связана с цыганским бытом: «Пьян без вина и без хлеба сыт — / Это цыганская свадьба мчит! / Полон стакан. / Пуст стакан. / Гомон гитарный, луна и грязь. / Вправо и влево качнулся стакан: / Князем — цыган! / Цыганом — князь! / Эй, господин, берегись — жжет! / Это цыганская свадьба пьет!» («Цыганская свадьба»)

Иными словами, повсюду, где раздолье, молодецкая удаль и пьяный угар, — там звенит цветаевская, то есть цыганская гитара!

Гитара у Цветаевой иногда ассоциируется со сценами смерти. В цикле «Дон Жуан» (1917) встречаем такие слова: «Я вижу надменный и старый / Свой профиль на белой парче. / А где-то — гитаны — гитары — / И юноши в черном плаще».

В этом прозрении будущего небытия одинокой звездой сияет неразделенная, печальная любовь.

В письме, посланном Мариной Цветаевой из Москвы 2 сентября 1918 года сестре Але, поэтесса сообщает: «Мы еще не уехали. Вчера на вокзале была такая огромная толпа, что билеты-то мы взяли, а в вагон не сели. Домой возвращаться мне не хотелось — дурная примета, и я ночевала у Малиновского. У него волшебная маленькая комната: на стенах музыкальные инструменты: виолончель, мандолина, гитара, — картины, где много неба, много леса и нет людей, огромный зеленый письменный стол с книгами и рисунками, старинный рояль, под которым спит собака «Мисс» (по-английски значит — барышня). Мы готовили с Малиновским ужин, потом играли вместе: он на мандолине, я на рояле».

Александр Николаевич Малиновский — художник, но, судя по всему, также артист, которому мила гитара. В разгар Гражданской войны, всеобщей разрухи и голода он пытается сохранить остатки прежнего комфортного быта, символом которого является музыка.

Менее чем через месяц после отъезда из России в послании «Але» Цветаева формулирует свое житейское кредо: «Знай одно: что завтра будешь старой. / Пей вино, правь тройкой, пой у Яра, / Синеокою цыганкой будь. / Знай одно: никто тебе не пара — / И бросайся каждому на грудь. / Ах, горят парижские бульвары! / (Понимаешь — миллионы глаз!) / Ах, гремят мадридские гитары! / (Я о них писала — столько раз!)»

Поразительно, что в мире, где изо дня в день гремит пушечная канонада, а русская столица переполнена пьяной солдатней с красными бантами, где-то вдалеке от этого рождаются вдохновенные строки, исполненные думами о преходящем и вечном, о греховном и чистом, о земном и небесном любовном чувстве, отстраненном от войн и революций, от окопов, крови и тифозных вшей!

В 1920 году Цветаева написала стихотворение, в котором гитара весьма необычно «встроена» в ее образный ряд: «Править тройкой и гитарой / Это значит: каждой бабой / Править, это значит: старой / Брагой по башкам кружить! / Раскрасавчик! Полукровка! / Кем крещен? В какой купели? / Все цыганские метели / Оттопырили поддевку / Вашу, бравый гитарист! / Эх, боюсь — уложат влежку / Ваши струны да ухабы! / Бог с тобой, ямщик Сережка! / Мы с Россией — тоже бабы!» (Стихотворение «Править тройкой и гитарой…»)

Не касаясь побочных метафор (так, цветаевская упряжка сродни гоголевской «птицетройке», то есть Руси), отметим: умение обращаться с гитарой, по мнению поэтессы, — большое искусство!

Марина Цветаева тонко чувствовала душу гитары. «Та ж молодость, и те же дыры, / И те же ночи у костра… / Моя божественная лира / С твоей гитарою — сестра. / Нам дар один на долю выпал: / Кружить по душам, как метель. / — Грабительница душ! — Сей титул / И мне опущен в колыбель!» (Стихотворение «Та ж молодость, и те же дыры…»)

Или еще один фрагмент: «В каждой строчке: стой! / В каждой точке — клад. / — Око! — светом в тебя расслаиваюсь, / Расхожусь. Тоской / На гитарный лад / Перестраиваюсь, /

Перекраиваюсь». (Стихотворение «В седину висок…»)

Вывод напрашивается сам собой: поэтическая лира Цветаевой сродни испанской гитаре!