Читаем Гиппократ полностью

«Недостаточно просто сказать: «Сыр — плохая пища, так как он вызывает недужность у того, кто его съел», но нужно сказать, какой недуг он вызывает, почему (dia ti) и какой субстанции в человеке он не соответствует». Таким образом, наука должна быть причинной или ее не существует.

Итак, мы видим в самых первых эпистемологических текстах древней Греции, как из удивительно трезвых размышлений о медицинском искусстве возникают самостоятельные понятия, которые в течение веков будут руководить развитием науки. Разумеется, существует разрыв между теоретическими заявлениями и их практическим применением. Например, автор «Древней медицины», несмотря на свою убежденность в необходимости причинного знания, не производит никакого экспериментального исследования по своей программе. Присутствует лишь определенное концептуальное построение: наука, которая опирается на различие, синтез и предвидение, полярна случаю, необъяснимому и непредвиденному. Это открывает парадигму порядка с исключением беспорядка, которая будет основой детерминистической концепции науки до тех пор, пока не подвергнется сомнению современной эпистемологии.

От Гиппократовой до Платоновой эпистемологии

Медицина, как мы уже говорили, не была единственной сферой деятельности, превратившейся в науку во второй половине V века. Это относится также и к риторике. В V веке с развитием института гражданских судебных процессов в демократических городах, судебная риторика казалась такой же необходимой для блага граждан, как медицина. Медицина была средством спастись от болезней и смерти, риторика была для гражданина средством избежать ущерба имуществу. Есть аналогия между этими двумя видами деятельности. Логограф, который за плату составлял судебные речи для клиента, предписывал аргументацию для устранения ущерба точно так же, как врач за плату прописывал своему больному самые эффективные лекарства для устранения болезни. Поэтому нет ничего удивительного, что параллельно с теоретическими работами, написанными врачами, появились труды по искусству риторики. Известны имена авторов первых трактатов, которые назывались technai. Цицерон, ссылаясь на Аристотеля, говорит, что первыми правила риторики изложили сицилийцы Коракс и Тисий, когда на Сицилии после уничтожения тирании участились гражданские процессы. К сожалению, эти труды не сохранились. Из-за этого пробела мы рискуем преувеличить роль врачей в эпистемологических рассуждениях в ущерб теоретикам по красноречию. Однако значение, которое придает Платон сравнению с искусством медицины, свидетельствует, что именно эпистемологические рассуждения врачей воспринимались современниками как авангардные исследования. Они были транспонируемой моделью. Платон позаимствует эпистемологическую модель медицины, науки о теле, чтобы применить ее к риторике.

Действительно, существуют аналогии между Гиппократовой и Платоновой эпистемологией. Если взять два диалога, где афинский философ критикует риторику своего времени и пытается отстаивать подлинное искусство красноречия, мы вновь обнаружим, что научное знание — это каузальное знание. В «Горгии» Платон устами Сократа заявляет, что знание причин — это отличительный критерий того, что является искусством и что не является. Для установления этого отличия он противопоставляет кулинарию медицине: «Я считаю, что кулинария не является искусством (techne), но ремеслом (empeiria), потому что она не содержит никакого объяснения способа, согласно которому она предписывает то, что предписывает (…). Она неспособна сказать причину каждой вещи (…). Я говорил вкратце, что кулинария мне не кажется искусством (technе), но ремеслом (empeiria), тогда как медицина — это искусство, потому что (я имею в виду медицину) изучила причину того, что она делает, и может дать объяснение каждой из этих вещей, тогда как другая (…) имеет свойства, совершенно лишенные искусства, так как не изучает причину…».

В «Федре» для объяснения подлинного искусства риторики Платон берет в качестве модели медицину и ссылается на метод Гиппократа. Как врач устанавливает причинные отношения между различными видами продуктов или лекарств и их воздействием на различные части тела (для того чтобы их лечить и укреплять), так и философ устанавливает причинные отношения между различными типами речей и различными типами душ для того, чтобы знать, как их убедить:

«Классифицировав виды речей и виды душ (согласно искусству), он (оратор) должен перейти к обзору всех причин, связывая каждый тип (речи) с каждым типом (души), и обучая, по какой причине такая-то душа под воздействием такой-то речи была убеждена или нет».

Таким образом, причинное знание является необходимым условием существования науки у Платона, как и у автора-гиппократика.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии