Гипнотизер в МВД: тотальный контроль (СИ)

— Только пусть Ян Юрьевич сразу скажет, когда он воспользуется материалами следствия. Чтобы добиться своих целей. О которых нам ничего неизвестно. Пока что.

Вот почему она такая кобра. Злится, что я сам расправился с Пиковым королем. Я любезно улыбнулся бывшей коллеге. Если можно так сказать.

— Анечка, я же о тебе беспокоился.

Глаза Белокрыловой полыхнули огнем:

— Да что ты говоришь? Обо мне? А не о своей ли заднице ты хлопотал в первую очередь?

Остальные с интересом слушали нас. Но Щербаков прервал:

— Так, все свои вопросы вы можете выяснить потом. После совещания. А сейчас, Климов, познакомьтесь с коллегами.

Он представил других участников группы. Бульдог оказался Каверзиным. Из прокуратуры РСФСР. Зам руководителя отдела по расследованию особо важных дел.

Тонкий и стройный — Сабанин Игорь, первый зам начальника Московского УВД. Он продолжал сверлить меня неприязненным взглядом.

Третий — майор милиции Тимаков из Московского управления уголовного розыска. Этот смотрел вдумчиво и внимательно. В сером костюме и темно-синим галстуком, в очках с черной оправой. Голова большая и яйцеобразная. Похож на кабинетного ученого. Но я чувствовал, что внешность обманчива.

Четвертый — капитан госбезопасности Дашков, из следственного отдела. Тоже в костюме, темно-коричневом. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой. И с пристальным взглядом.

Они все, как на подбор: и Щербаков, и Рокотов, и Дашков. Сразу видно, что выходцы из одной структуры.

Доложили новости. Пока что ничего. Предупреждение пришло в конверте. Вместе с обычной корреспонденцией. Секретарша сначала думала, что это шутка.

Проверили почтамт. Выяснили отделение, откуда выслали. Письмо поступило через обычный почтовый ящик. Адресат неизвестен.

Обратный адрес указан неверно. С ошибкой номера дома. Короче, пустой номер.

— Отпечатков пальцев не имеется, доложил Тимаков, разглядывая бумаги. — Только сотрудников почты. Отправитель действовал в перчатках. Адрес написан печатными буквами. Почерк выяснить затруднительно. По номеру партии мы пытаемся определить, в каком магазине его продали. Пока что без результатов.

Я посмотрел фотографии. Обычный конверт. Все, как полагается. Марки, поля «Куда», «Кому» и индекс написаны шариковой ручкой. И вправду печатными буквами.

— Короче говоря, дерьмо на палочке, — резюмировал Щербаков. — А что карта? По ней тоже ничего нет?

Тимаков достал другую бумагу.

— С картой интереснее. Из колоды обычных атласных карт рисунка Шарлеманя. Изготовлены на Ленинградском комбинате цветной печати. В этом году. Совсем новая колода. Неиспользованная. Тоже вроде бы никаких отпечатков. Или следов. Но…

Он поднял указательный палец.

— На «рубашке» еле заметное имеется пятно необычного цвета. Возможно, кровь. Мы выясняем, что именно.

Щербаков нетерпеливо вертел ручку.

— Очень долго, товарищи. Очень долго все делается. Надо быстрее. Ничего предъявить не можем. Надо ускорить по всем направлениям. Еще какие результаты?

Ничего нового. Все молчали. Тогда я спросил:

— А выяснили, почему предупреждение отправили именно этому человеку? Чем он отличился?

Щербаков пожал плечами.

— Мы опросили молодого человека. Он ничем не отличается от других. Учится в институте. Живет в Москве. С родителями. Посещает спортивные кружки. Образцовый сын.

Я заметил скептическую ухмылку на лице Сабанина. Да и Дашков, хоть и сидел с каменным лицом, но уголки рта поднялись вверх. А брови чуть опустились. Признак превосходства.

Ага, значит, что-то не так. Этот парень не просто получил черную метку. Скорее всего, тот еще обалдуй.

— Это отлично, — согласился я. — Тогда я хочу поговорить с ним. С этим примером для подражания. Вместе с Анной Николаевной. Если не возражаете.

Белокрылова покачала головой.

— У меня и так много дел. Зачем мне таскаться с этим клоуном?

Щербаков раздумывал пару секунд.

— А почему бы и нет? Вот только без вас никак, Анна Николаевна. Вы его проконтролируйте. Чтобы опять чего не натворил.

Белокрылова состроила гримаску. Как будто ее заставили проглотить личинку майского жука.

После окончания совещания я подошел к девушке.

— Я так понимаю, обнимать тебя не имеет смысла, — сказал я. Остальные участники группы шли по коридору. Анна чуть замедлила ход. Несмотря на гнев, она хотела поговорить со мной. Подсознательно. — Хотя, ты все равно рада меня видеть.

Белокрылова сердито поправила прядь волос. В полумраке коридора она выглядела таинственно. Каблучки стучали по мрамору.

Чтобы успокоить девушку, я скопировал ее движения. Ритм ходьбы, дыхание, скорость. Даже постарался идти в шаг. Хотя мешала сумка с вещами.

Бедрами не вилял, конечно. Во-первых, я не женщина. Во-вторых, достаточно просто внешнего сходства.

— Никаких объятий. Мы с тобой просто коллеги. Даже не коллеги, а участники следственной группы. И после окончания этого расследования мы, надеюсь, больше не увидимся.

Мы спустились по лестнице.