Гипнотизер для темных дел

– Ты сошел с ума! – она тяжело дышала. – Мы не знаем, видел ли нас кто-нибудь, когда мы выводили ее из кабинета или когда заходили туда. Свидетели всегда появляются неожиданно.

Молчанов застонал:

– Что ты предлагаешь?

– Спрятать его труп.

– Идиотка, – он хотел отключиться, не дослушав до конца ее речь. Акулова остановила его.

– Пожалуйста, приезжай! – взмолилась она. – Я не могу говорить по телефону. Прошу тебя, для начала выслушай, что я хочу тебе сказать, а потом принимай решение.

Геннадий чуть не послал ее ко всем чертям.

– Прошу тебя…

Он сдался:

– Ладно, диктуй адрес…

Максим Терлецкий, полный пожилой мужчина в дорогом белом костюме, лежал на полу, неловко подогнув ноги и обеими руками схватившись за живот, из которого торчала ручка огромного кухонного ножа. Темная кровь, пропитавшая светлый ковер, уже начала сворачиваться. Геннадий присел возле тела, пытаясь нащупать пульс.

– Отойди, – тон Веры уже не был просящим. Она приказывала. – Немедленно отойди от него.

– Ты иногда забываешь о моей профессии.

– Я хочу, чтобы и ты забыл о ней.

Руки Молчанова затряслись:

– Как?

Жестом она приказала ему сесть в кресло.

– Слушай меня. Теперь мы повязаны кровью.

На его побледневших щеках задвигались желваки:

– Что же ты задумала?

Она лукаво улыбнулась:

– О, у меня большие планы. Например, занять кресло моего похотливого босса-импотента.

– И что тебе мешает?

Вера сглотнула слюну:

– Если станет известно о его смерти, мне не осуществить свою мечту. Работники нашей фирмы никогда не допустят этого. Несмотря на то что я числюсь финансовым директором, меня считают всего-навсего подстилкой шефа. Его зам с удовольствием расстанется со мной. Нельзя это допустить.

Геннадий почесал затылок:

– Чего ты хочешь? Скрывать этот факт вечно?

– Сколько получится, – она прижалась к нему. – Я введу тебя в курс дела, ты станешь помогать мне в бизнесе, и мы загребем кучу денег. К тому времени, когда сотрудники фирмы забеспокоятся о своем хозяине, мы будем миллионерами.

Молчанов не поспевал за ее мыслями:

– Предположим, мы спрячем труп. Все равно его хватятся.

Она пожала плечами:

– Все знают о том, что произошло с его дочерью, и подумают: шантажист наверняка похитил и Терлецкого и вот-вот потребует выкуп. Это даст нам время. Завтра я потихоньку начну готовить почву. Скажу, например, что преступник постоянно просил его о встрече, играя на отцовских чувствах, хотя, вероятно, преследовал иную цель – похищение самого Терлецкого и последующее вымогательство у фирмы выкупа за него.

– Ты думаешь, тебе поверят при такой репутации?

Вера усмехнулась:

– Многие будут рады передышке. Мы всегда вздыхали спокойно, когда шеф уезжал в командировку.

Он машинально взял со стола газету и стал отрывать кусочки бумаги:

– Но ведь никаких звонков не последует. Твои коллеги вряд ли станут ждать вечно.

Акулова скривила губы:

– Ты дурак или прикидываешься? Естественно, звонки будут, и организуешь их ты.

– Каким же образом?

– Подумаем.

Геннадий швырнул газету на пол:

– А если я скажу «нет»?

Девушка расхохоталась:

– А если я скажу, что у тебя нет выхода? – она слегка хлопнула его по щеке. – Ты сейчас выбираешь между тюрьмой, помойкой и беззаботной обеспеченной жизнью миллионера.

Мужчина закашлялся:

– Ты уверена в этом?

– Более чем. У меня уже давно все спланировано, – она повернулась к зеркалу и машинально поправила прическу. – Завтра мы поедем в Крым.

– Куда?

– В Крым, – повторила Вера. – Я познакомлю тебя с азами нашего бизнеса. Потом мы вместе снимем сливки. Если все пойдет хорошо, заработаем на хлеб с маслом и икрой.

На лбу Молчанова прорезалась глубокая морщина. А что, черт возьми, может, она и права? Ему действительно некуда деваться, по крайней мере сейчас.

– А шантажист? – поинтересовался он.

Девушка кивнула:

– Я уже договорилась с ним. Сразу пятьдесят тысяч он не получит. Я выплачу их ему постепенно, давая каждый месяц по десять. Он согласился.

– А подписание контракта?

Она махнула рукой:

– Это меня не интересует. Кроме того, партнеры собирались иметь дело только с Терлецким. Без него вся эта затея рухнет. Вполне возможно, что в конце концов контракт подпишут, однако я вряд ли досижу на своем месте до этого трогательного момента.

Геннадию стало не по себе от ее холодного цинизма. Чертовка все продумала.

– Давай увезем его отсюда, – предложил он, глядя на посиневшего Максима.

Акулова довольно улыбнулась:

– Наконец-то я услышала от тебя дельное предложение. Завтра утром мы отправимся по магазинам. Надо же тебя приодеть перед поездкой, иначе люди, с которыми я собираюсь общаться, будут подвергать сомнению все мои слова.

Он решил больше с ней не спорить.

Худенькая черноволосая девушка в рваных и грязных джинсах, пошатываясь, доплелась до контейнеров с мусором и опустилась на землю, прислонившись к грязной, холодной стенке. Две бомжихи, усиленно рывшиеся в мусоре, посмотрели на нее с сожалением.

– Бедняжка! – промолвила одна, с сожалением обнюхивая пустую бутылку из-под виски. – Такая молодая – и докатилась.