Гипнотизер

Припарковавшись возле главного входа, комиссар увидел несколько полицейских машин — они стояли со все еще включенными мигалками, и казалось, что по коричневым кирпичам больничного фасада мечутся страшные крылья. Группа журналистов окружила нескольких медсестер с испуганными лицами. Они дрожали от холода у широкого входа, две женщины не скрываясь плакали перед камерами.

Йона хотел пройти в больницу, но его остановил молодой полицейский, топтавшийся на месте то ли от адреналинового шока, то ли от возбуждения.

— Мотай отсюда, — сказал полицейский и толкнул его.

Йона посмотрел в бессмысленные голубые глаза. Снял руку полицейского со своей груди и тихо сказал:

— Государственная уголовка.

В глазах у полицейского блеснула подозрительность:

— Удостоверение, пожалуйста.

— Йона, живей, это здесь.

Карлос Элиассон, шеф Государственной уголовной полиции, стоял возле стойки регистратуры в бледном желтоватом свете, махая ему рукой. Через большое окно Йона увидел Сунессона — тот с перекошенным лицом сидел на лавке и плакал. Полицейский помоложе сидел рядом, положив руку ему на плечо.

Йона предъявил удостоверение, и полицейский с недовольным видом пропустил его. Большой участок холла был огорожен пластиковой лентой. Сверкали вспышки фотоаппаратов — журналисты через огромные окна, а эксперты внутри снимали место преступления.

Карлос в этой ставке был главнокомандующим — отвечал и за общее стратегическое руководство, и за минутно-оперативное, тактическое. Он быстро дал указания бригадиру судэкспертов и повернулся к Йоне.

— Поймали? — спросил Йона.

— Свидетельница говорит, что он выбрался из фойе, опираясь на роллатор, — нервно сказал Карлос. — Роллатор там, на автобусной остановке.

Он заглянул в свой блокнот.

— Отсюда ушли два автобуса, семь такси и такси для инвалидов… с десяток легковых машин и всего одна «скорая».

— Выезды перекрыли?

— Слишком поздно.

Карлос махнул рукой, подзывая полицейского в форме.

— Автобусы отследили — ничего, — сказал полицейский.

— Такси? — спросил Карлос.

— Разобрались с «Такси Стокгольм» и «Такси Курир», но…

Полицейский растерянно взмахнул рукой, словно забыл, что дальше.

— Связались с Эриком Барком? — спросил Йона.

— Позвонили сразу же. Он не отвечает, но мы пытаемся его найти.

— Ему нужна защита.

— Рулле! — позвал Карлос. — Нашел Барка?

— Только что звонил, — ответил Роланд Свенссон.

— Позвоните еще раз, — велел Йона.

— Переговорю с Омаром из центра связи, — сказал Карлос и огляделся. — Надо объявить Эка в розыск.

— Что мне делать?

— Оставайся здесь, проверь, не упустил ли я чего. — Карлос подозвал Микаэля Вернера, специалиста из отдела убийств, и приказал: — Сообщите комиссару Линне, что удалось обнаружить.

Вернер без выражения глянул на Йону и гнусавым голосом начал:

— Убита медсестра… Несколько свидетелей видели, как подозреваемый уходит на роллаторе.

— Покажите, — попросил Йона.

Они поднялись по пожарной лестнице, так как криминалисты еще не обследовали лифты и шахту до конца.

Йона увидел красные отпечатки ног, которые оставил босой Юсеф Эк, направляясь к выходу. Пахло электричеством и смертью. Кровавые отпечатки ладоней на стене, примерно там, где раньше стояла тележка с ужином, указывали на то, что мальчик споткнулся или был вынужден опереться на стену. На металлической двери лифта Йона увидел кровь и что-то вроде жирных отпечатков лба и кончика носа.

Комиссар с Вернером пошли дальше по коридору и остановились в дверях палаты, в которой комиссар беседовал с Юсефом всего несколько часов назад. Лужа почти черной крови растеклась на полу вокруг тела.

— Медсестра, — стиснув зубы, выговорил Вернер. — Анн-Катрин Эрикссон.

Йона увидел светло-ржаные волосы и безжизненные глаза. Медицинский халат задрался на бедрах. Как будто убийца пытался задрать ей платье, подумал он.

— Скорее всего, орудие убийства — скальпель, — сухо сказал Вернер.

Йона что-то буркнул, достал телефон и позвонил в следственный изолятор Кроноберга.

Ему неразборчиво ответил сонный мужской голос.

— Это Йона Линна, — быстро назвался комиссар. — Скажите, Эвелин Эк еще у вас?

— Чего?

Йона сердито повторил:

— Эвелин Эк еще в тюрьме?

— Это вам надо у караульного спросить, — недовольно ответил голос.

— Приведите его, пожалуйста.

— Минуту, — сказали на том конце и положили трубку на стол.

Йона услышал шаги дежурного и скрип двери. Кто-то с кем-то переговаривается, что-то гремит. Комиссар взглянул на часы. Он в больнице уже десять минут.

Йона подошел к лестнице и стал спускаться к главному входу, прижимая телефон к уху.

— Ян Перссон, — сказал приветливый голос.

— Йона Линна, Государственная уголовная полиция. Хочу услышать, как там Эвелин Эк, — коротко потребовал комиссар.

— Эвелин Э-эк, — вопросительно протянул Перссон. — Эвелин Эк, ага. Мы ее отпустили. Это было нелегко, она отказывалась уходить, хотела остаться в тюрьме.

— Вы потеряли ее из виду?

— Нет, нет, здесь был прокурор, она сейчас в…

Йона услышал, как Ян Перссон листает каталог.

— Она сейчас в одной из наших охраняемых квартир.

— Хорошо, — сказал комиссар. — Поставьте у ее двери нескольких полицейских. Слышите?