Гипершторм

— Браво, молодой человек! Клянусь, это был впечатляющий поединок! Он напомнил мне лучшие сцены из древних эпосов с участием патентованных героев вроде Гильгамеша или, допустим, Геракла…

Юл в замешательстве поднял голову и обернулся. «Кто это тут такой образованный?»

У стены казармы стоял маленький, тщедушного вида человечек. Он был неподвижен, руки его свободно свисали вдоль тела, а его одежда — пиджак, брюки и рубашонка с расстегнутым воротом — очень мало подходила для опасных прогулок по локациям Пятизонья. В руках незнакомец держал серую фетровую шляпу.

Но даже не эта ретрошляпа привлекла внимание Штурмана в первую очередь.

У незнакомца было очень бледное, невыразительное лицо, на котором весьма отчетливо могли бы выделяться глаза. Но глаза человечка были плотно закрыты, и насупленные веки, похоже, сроду не поднимались над ними — такими тяжелыми складками кожи набрякли они на его лице.

Эта существенная деталь в точности совпадала со скупым словесным портретом, данным ему Кирой. Поэтому Штурман опустил плазмомет.

— Вы Слепой Тарас, да? Кира говорила мне о вас… Вы должны ее знать, — чтобы описать Киру и ее формы, он был вынужден нарисовать в воздухе восьмерку. — Она такая… ну… в общем, женщина трудной судьбы.

Человечек помолчал немного. Потом печально вздохнул и кротко проговорил, едва шевеля губами:

— Что за вздор вы городите, молодой человек! Какой еще Слепой Тарас, в самом-то деле!

Юл от неожиданности тут же инстинктивно вскинул плазмомет, и человечек обиженно замахнулся на него сухонькой ручкой, похожей на птичью лапку.

Со стороны, наверное, эта картина должна была казаться одновременно и абсурдной, и уморительной: тощий маленький доходяга замахнулся на вооруженного до зубов верзилу в закопченном комбезе, уцелевшей на груди кирасе скорговой брони и пехотном шлеме класса защиты «А». И тем не менее это выглядело именно так!

— Кто же вы тогда? — нахмурил брови Юл.

— Как, разве я не назвал себя? Виноват, виноват, совсем запамятовал, простите великодушно старика, — рассыпался в учтивых извинениях щуплый незнакомец. — Позвольте представиться. Я — Мак.

— Мак? — огорошенно глядя на собеседника, машинально повторил Штурман. — Который Свирепый?

— Разве я похож на свирепого?

— Ну… Гхм… Скорее нет, чем да. Но если вы Мак, значит… это ваше животное я только что… гхм… того, — Юл покраснел, как набедокуривший школьник.

Но Свирепый Мак лишь состроил загадочную мину.

Глава 13 Слепой Тарас

Они сидели в пещере с высокими сводами, боковой ход из которой былыми стараниями в техносе почившего Огнетела уходил далеко в глубь холма и затем — вниз.

Юл сразу отметил существенное достоинство колонии механоидов по сравнению с реальным живым червем, змеей или другой ползучей тварью и втайне им наслаждался.

Живое существо всегда оставляет продукты жизнедеятельности. И от этих самых продуктов в его логове зачастую не пройти, не проехать и не продохнуть.

А тут — чистота. Считай, стерильно! Если не обращать внимания на въевшиеся в стены подземной галереи и идентифицируемые имплантатами как малоприятные псевдозапахи следовые количества всяких очевидно токсичных соединений. Вроде пентаоксида ванадия или теллурида висмута.

От его собеседника не укрылись мысли сталкера.

— Я в некотором роде курирую здешнюю локацию, — пояснил Свирепый Мак. — Поэтому у всех объектов биотехноса, обладающих относительно широкой свободой воли, сходные технические параметры. Например, это касается специфических приборов, аккумулирующих их энергию…

— Курируете — означает наводите порядок? — уточнил Штурман.

— В некотором роде. Самое трудное в таких случаях — запустить процессы техноэволюции. А уж дальше обо всем позаботятся скорги… Ведь бедняга Пиросом по сути — всего-то колония скоргов, по моему недосмотру вымахавшая до таких размеров…

— Даже так? Просто колония скоргов? Я, признаться, был уверен, что — колония симбиотов, — возразил Штурман.

— Симбиоты, примитивы, механоиды — всего лишь слова, молодой человек. Слова, которые каждый демиург наполняет собственным смыслом, — собеседник улыбнулся Юлу своей застенчивой стариковской улыбочкой. После чего покосился на сталкера и лукаво подмигнул. — А признайтесь, Юл, здорово я вас разыграл?

Юл пожал плечами. Еще полчаса назад он уже приготовился держать ответ перед мифическим Маком, которого сталтех Кира иначе как Свирепым и не называла. А теперь, оказывается, никакого Мака нет?

— Почему же нет? — разоткровенничался Слепой Тарас. — Очень даже есть. Свирепым Маком меня называют те, кто не сумели найти со мной общий язык… Или с кем не нашел его я, — чуточку поразмыслив, добавил он. — Например, скверная девчонка Кира… Я ей уже сто раз говорил: «Не доведут тебя твои гулянки до добра!» А она мне все твердит: «Я женщина свободная, с кем хочу, с тем и сплю!»

Юл пристыженно опустил глаза. Вот бы сменить тему разговора на какую-нибудь нейтральную!

— Так что, вы действительно не держите на меня зла? Ведь я убил вашего… любимца? — не унимался Штурман.