Гиперсеть

– С младых ногтей. Я уроженец дебрянских болот, вотчины третьего сословия, и чтобы выжить, надо было уметь драться. Двенадцать лет меня учили побеждать в экстремальных условиях, пока я не получил начальное образование и не выбрался из болот.

– Понятно.

Приятели одновременно посмотрели на Архангела. Он улыбнулся.

– Я принимаю вашу помощь. Для воплощения моей идеи нужны три вещи: схрон с выходом на сеть иезода, где можно будет отсидеться в случае непредвиденных осложнений, независимая транспортная линия и оружие. Есть предложения?

– Тьмутаракань, – со смешком сказал Беспут.

– Ты серьёзно, дружище? – засомневался Делл.

Речь шла о Мертвых Столбах, за которыми и пряталась Тьмутаракань – самый дальний пограничный форпост Царцаха, куда посылали преимущественно отбывших наказание преступников – следить за мифическими эскадронами османских орков, монстров, некогда нападавших на владения сапиенсов в приграничной зоне Царцаха. Название заставы – Тьмутаракань – было столь харизматичным, что нашло отражение даже в игровой программе – как название города-крепости на Таманском полуострове.

– Почему бы и нет? – сказал Архангел, оценив идею. – Мы сможем выяснить, кто там сейчас дежурит?

– Без проблем, – сказал Делл.

– А если попытаться завербовать пограничников Тьмутаракани?

– Почему бы и нет? – повторил вопрос хозяина эксперт. – Предложим хороший куш, вряд ли они откажутся. Пограничники вообще мало получают, а уж ссыльные в такую даль и подавно.

– Вы можете этим заняться?

Гости переглянулись.

– У меня есть друг в Службе снабжения Сената, – сказал Делл.

– Он может проговориться.

– Она.

– Тем более.

– Она лучше меня… и вы её знаете. Программу ангела-хранителя, запущенную в Россию, я предложил тебе слепить с неё.

– ВерЛюба?

– Точно.

Архангел задумчиво прошёлся по рифлёным плитам пола веранды.

Облик хранителя, предназначенного обеспечить безопасность ведущих игровых фигур – Рудницкого и Бекасова, – он и в самом деле смоделировал по образу и подобию подруги Делла, лишь слегка изменив внешность. Правда, получилась накладка, так как оказалось, что новая фигура как две капли воды похожа на жену Бекасова Лилию, которая, в свою очередь, была скопирована с целой генетической линии, к которой принадлежала и ВерЛюба. Но менять что-либо в игровой зоне было уже поздно. Вернее, можно было бы вместо Виктории Шаховой послать на Землю, в Россию, другого ангела-хранителя, но тогда пришлось бы заменить весь кластер программы, касающийся защиты Персон Воли, что тотчас же стало бы известно Самсунгу.

– Вы уверены… в её верности?

– Абсолютно.

– Ничего абсолютного в мире не существует, – философски заметил Беспут.

– Хорошо, я вам доверяю, поговорите с ней. Нам нужна проверенная и слаженная команда, чтобы исправить положение в Творении Империла. Разум земной реальности гаснет, и если мы не вмешаемся, игра зайдёт в тупик, и Вселенная людей, кстати, очень элегантная и красивая, будет свёрнута.

– Я бы там с удовольствием пожил бы, – смеясь, сказал Делл, наливая второй стакан слэша. – У меня на большом материке хороший персонаж – советник президента России.

– Да? – с любопытством посмотрел на приятеля путешественник. – Я не знал. Мой персонаж живёт в Азии. Вообще люди получились более эмоциональными, чем мы, вам не кажется?

– Они такими и создавались, – сказал Архангел. – Потому игра так и увлекает рядовых геймеров – вариативностью ситуаций и непредсказуемостью характеров.

– Не всем нравится, что происходит с людьми, – покачал головой Беспут. – Я бы не хотел иметь ничего общего с цивилизацией, превозносящей уродство как великое искусство.

– Далеко не все люди постулируют этот принцип, – возразил Делл, – только представители определённых этносов. Мои любимые персонажи борются с проявлениями этнического превосходства на всех уровнях.

– Это какие же?

– Мы создали в России организацию «Стопкрим».

– А, да, наслышан. Можно к вам присоединиться?

– Без проблем.

– Что ж, уважаемые геймеры, – сказал Архангел, подводя итоги совещания, – начинаем настоящую войну?

– Если только Самсунг не начнёт её раньше, – рассмеялся Беспут.

* * *

Слова путешественника оказались пророческими.