Гимназист

Просто мне как-то сомнительно, что возможно исправить чужую работу. Или можно, но тогда ранг должен быть не ниже того, кто наносил их. Ну, кто его знает, вдруг если в узоры, нанесённые одарённым восьмого ранга, внесёт изменения пятый, то и настройки слетят на минималки. Это ещё если такие изменения в принципе возможны.

Отложив все вопросы на потом, я протянул руку и погладил Рябову по спине. Она вздрогнула, после повернула голову ко мне и, встретившись со мной взглядом, чуть смущённо улыбнулась.

— Проснулся?

— Давно, — продолжая поглаживать её и ощущая, как она легонько вздрагивает от этой немудрёной ласки.

— Уже собрался с силами? — Она кокетливо сощурилась.

— Ничего, вот разовью дар, тогда ещё поглядим, у кого сил побольше.

— Через несколько лет ты и не взглянешь на меня, потому что к тому времени, несмотря на дар, я буду выглядеть как старуха даже на твой странный вкус.

— Отчего странный?

— Оттого, мальчик, что я тебе в бабки гожусь. У меня внуки должны были быть твоего возраста.

— Внуки? Ты была замужем?

— А что тебя удивляет?

— Не то чтобы удивляет. Просто я слышал о женщинах, полностью отдающих себя службе. На семью их уже не хватает.

— Не мой случай. У меня всё было, как полагается. Отслужила три года после корпуса и вышла в отставку. Муж земельник, занимался имением, доставшимся мне в наследство. Трое деток, мальчик и две девочки. Мы жили в Киевском княжестве, недалеко от границы с Диким полем. В тот день меня не было дома, ездила по делам в Киев, а когда вернулась, узнала, что был набег. Имение разграбили, муж погиб, детей увели. Я отправилась на поиски и добралась до константинопольских невольничьих рынков, кучу народу извела, но всё без толку. Сама не знаю, как не сгинула. Когда вернулась, имение продала и подалась на службу. Потом оказалась в гвардии, а там отставка и гимназия.

— А замуж выйти никогда не хотелось?

— Чтобы удовлетворить потребности тела, не обязательно выходить замуж. А мать из меня уже так себе, только поскрёбышей плодить. Это ты у нас особенный. — Она потрепала меня по волосам. — Тебя ничуть не заботит слабый дар или даже его полное отсутствие. Других подобных тебе я не встречала ни разу, потому что для всех это архиважно.

— Понятно. — Я поцеловал её в плечо и вновь вспомнил об узорах. — Кто наносил?

— Полгода назад лично князь Долгоруков в благодарность за спасение Марии Ивановны. Это было моей просьбой.

Ну что же, вполне объяснимо. Чем сильнее одарённый, наносящий узоры, тем ощутимее эффект.

— Тебе зачем? — поинтересовалась она, подперев ладошкой голову.

— Ищу хорошего мастера.

— Рановато собрался. Ты для начала всё же подрасти хотя бы до первого ранга, а там уж не два, а три узора можно нанести. Всё подспорье. Или и вовсе можно…

— Н-нет, — перебил я её и попытался объяснить: — Я не привереда какой, но для меня это всё одно отдаёт каннибализмом.

— Глупость.

— Не глупость. У убитого мною волколака глаза были человеческие.

— Пётр, у тебя ведь хорошая память. Постарайся припомнить, когда тот зверь пытался дотянуться до твоего горла, много ли в нём было человеческого?

— Твоя правда, кроме жажды убийства, там не было ничего. Я такого даже у загнанного в угол волка не видел.

— Ну, вот тебе и ответ насчёт каннибализма. В благодарность за всё я могу провести обряд, благо у тебя есть крупный бриллиант, и Силы будет в достатке. Прихватим какого упыря-душегуба, которого не жаль пустить в расход, чтобы совестно не было. Подумай сам, ты за месяц сумеешь подняться до второго ранга. Это реально, поверь.

— Нет. Я так не могу. Во всяком случае, пока.

Я не кокетничал. С одной стороны, хотелось подрасти в рангах, это факт. Да, я не делал ставку на дар, но если есть возможность, то отчего бы ею не воспользоваться. Но с другой, и впрямь не мог через себя переступить. Ну вот противно, и всё тут.

— Ладно. Но насчёт первого ранга всё же подумай. Это не так долго, всего-то пара лет.

— Да я не для себя. Мой молочный брат в возраст взошёл, он сын боевого холопа, и сам по той же стезе пойдёт. Хотелось бы, чтобы узоры были посильнее.

— Вот в чём дело. Ну, я сомневаюсь в том, что князь согласится наносить узоры на твоего холопа, пусть и боевого, — хихикнула она.

— Я догадался, — подпустив язвинку, ответил я.

— Слушай, а как тебе одарённый седьмого ранга? Понимаю, что раскатал губу на восьмого, но тут я тебе не помощница.

— То есть ты предлагаешь…

— А почему бы и нет. Могу же я напоследок сделать тебе подарок.

— Почему напоследок?

— Пётр, не стоит изображать из себя саму наивность. Будь ты таким, и ничего бы не случилось. Хорошего по чуть-чуть. Как только ты выйдешь за дверь, всё закончится.

— Но я ещё даже не поднялся с постели, — заметил я.

Рябова погладила меня по груди, её рука опустилась ниже и, улыбнувшись, она потянулась к моим губам…