Гимн Лейбовичу (Страсти по Лейбовицу)

— Каюсь, отец аббат, однажды я проявил несдержанность в отношению к нему. О, мы просто поговорили, но… — монах пожал плечами. — Он не желает ничего трогать с места. С ним нелегко поладить. Он наполовину ослеп от чтения при тусклом освещении, а все твердит, будто наша работа — от диавола. Я не знаю, что ему сказать.

По мере того, как они пересекали комнату, направляясь к нише, где укоризненным изваянием стоял брат Армбрустер, дом Пауло все больше хмурился.

— Ну, теперь вы получили все, что хотели, — сказал библиотекарь Корнхауэру, когда они приблизились. — Когда же вы создадите механического библиотекаря, брат мой?

— Мы отыскали указания на то, что такие аппараты и вправду существовали, — проворчал изобретатель. — В описаниях Аналитической Машины мы нашли ссылку на…

— Довольно-довольно, — вмешался аббат. — Затем он обратился к библиотекарю: — Дону Таддео понадобится место для работы. Что вы можете предложить?

Армбрустер ткнул пальцем в нишу, где лежали книги по естественным наукам.

— Пусть он читает здесь, на аналое, как и все прочие.

— А что, если на свободном месте создать ему кабинет, отец аббат? — поспешно предложил Корнхауэр. — Кроме письменного стола ему понадобятся счеты, грифельная доска и чертежный стол. Мы могли бы отгородить все это временными щитами.

— Я полагаю, что ему понадобятся заметки братьев ордена Лейбовича и более ранние тексты? — подозрительно осведомился библиотекарь.

— Да, понадобятся.

— Тогда ему придется часто ходить взад и вперед, если вы посадите его посередине подвала. Редкие книги прикованы цепями, а цепи далеко не достанут.

— Не вижу никакой проблемы, — возразил изобретатель, — Снимите цепи. Это ведь глупо — держать книги на цепи. Раскольничьи культы все давно сгинули или засели в глухих норах. Уже сто лет никто слыхом не слыхивал о военном ордене панкрацианцев.

Армбрустер покраснел от гнева.

— О нет, это вам не удастся, — огрызнулся он. — Цепи останутся.

— Но зачем?

— Теперь не делают костров из книг, но следует опасаться поселян. Цепи останутся.

Корнхауэр повернулся к аббату и развел руками.

— Сами видите, мой господин…

— Он прав, — сказал дом Пауло. — Селение и вправду внушает беспокойство. Тамошний голова обобществил нашу школу, не забывайте. Теперь у них есть своя библиотека, и они не прочь пополнить ее за наш счет, причем редкими книгами. И не только это; у нас уже были хлопоты с ворами в прошлом году. Брат Армбрустер прав. Редкие книги останутся на цепях.

— Хорошо, — вздохнул Корнхауэр. — Пусть он работает в нише.

— Ну, а где вы повесите вашу чудесную лампу?

Монах окинул взглядом нишу. Это был один из четырнадцати отсеков, разделенных в соответствии с тематикой и выходящих в центральную комнату. Каждая ниша была увенчана аркой. В замковые камни были вбиты железные крюки, на которых висели распятия.

— Что ж, если он будет работать в нише, — сказал Корнхауэр, — нам придется временно снять распятие и повесить лампу на его место. Я не вижу другого…

— Еретик! Язычник! — прошипел библиотекарь, воздевая дрожащие руки. — Господи, дай мне силы, чтобы я мог разорвать его на куски этими руками. Когда же он остановится? Извергни его прочь, прочь!

Он повернулся к ним спиной, его руки все еще вздрагивали.

Дом Пауло и сам невольно вздрогнул, услышав предложение изобретателя, но теперь он грозно нахмурился, глядя на спину брата Армбрустера. Он никогда не ожидал от него особой кротости — это было бы противно натуре Армбрустера, но в последнее время старик стал еще сварливее.

— Брат Армбрустер, повернитесь, пожалуйста.

Библиотекарь повернулся.

— А теперь опустите руки и разговаривайте более спокойным тоном, когда вы…

— Но, отец аббат, вы же слышали, что он…

— Брат Армбрустер, будьте добры взять лестницу и снять это распятие.

Лицо библиотекаря побелело. Он безмолвно уставился на дома Пауло.

— Это не церковь, — сказал аббат. — Здесь не обязательно должно висеть распятие. Будьте добры, снимите его, пожалуйста. Это единственное подходящее место для лампы, вы же сами видите. Потом мы снимем ее. Я понимаю, конечно, что все это потревожило вашу библиотеку и, вероятно, нарушило ваш распорядок, но мы решили, что это следует сделать в интересах прогресса. Если нет, то тогда…

— Вы можете даже Господа нашего отодвинуть, чтобы освободить путь для прогресса!

— Брат Армбрустер!

— Почему бы вам не повесить вашу дьявольскую лампу Ему на шею?

Лицо аббата застыло.

— Я не принуждаю вас повиноваться, брат. Зайдите ко мне в кабинет после вечерни.

Библиотекарь сник.

— Я достану лестницу, отец аббат, — прошептал он и неохотно заковылял прочь.

Дом Пауло кинул взгляд вверх, на Христа в арочном своде. «Ты не против?» — вопросил он.

В желудке у него словно завязался узел. Он знал, что этот узел в урочное время даст о себе знать. Он ушел из подвала, пока кто-нибудь не заметил, как ему плохо. Было бы нехорошо показать общине, что такая маленькая неприятность может свалить его с ног в эти дни.