Гимгилимыада – 1: Добро пожаловать на Яппу!

– Никогда не спорь со мной, – заявил Улит и раздражённо махнул тростью. – Ты здесь охранять меня, а не спорить со мной. Я не виноват, если ты путаешь цвета. Это заболевание называется дальтонизм.

– Не охранять, а приглядывать. И с чего ты взял, что я дальтоник? – искренне удивился Верум.

– Если бы ты не страдал дальтонизмом, ты бы не утверждал, что сушилки сиреневые, тогда как они фиолетовые.

– Пускай фиолетовые. Мне без разницы.

– И всё-таки я прав! – самодовольно улыбнулся Улит и легонько стукнул Верума тростью по ноге.

Стены коридора, ведущего к трапу, украшали картины, застеклённые и утопленные в обшивке из вишнёвых панелей. Картины изображали заманчиво-красочные панорамы Ветоломских курортов. На Яппе никаких курортов не имелось. Пока ещё.

– Прошу прощения, – обратился Улит к стоящей у трапа стюардессе в белоснежной форме космофлота, – я хотел бы узнать, какого цвета сушилки для рук в туалете?

– Сиреневые, – несколько удивлённо отозвалась стюардесса. – Все сушилки на «Гаргапане» сиреневые.

– Сиирееневые?! – обиженно вскричал Улит и скорчил такую мину, словно официантка плюнула ему в душу. – Все?

– Во всех уборных, все сушилки сиреневые.

– И всё-таки ты прав, – подколол Верум. – Только ты и только всегда.

Улит возмущённо засопел. Не найдя встречных аргументов, он сменил тему:

– Где искать начальника космопорта?

– В здании космопорта, – пожал плечами Верум.

– Сам знаю, – буркнул Улит.

– А если знаешь, чего спрашиваешь?

– Не придирайся. Ты вечно придираешься и споришь по любому поводу.

– Я придираюсь и спорю? – изумился Верум.

– Да, ты! – отрезал Улит.

И они ступили на серебристый трап-эскалатор.

Среди белеющих, словно снежные изваяния, зданий космопорта с синими крышами своей высотой выделялась центральная башня, если угодно, его донжон. Общими очертаниями он походил на феерических размеров белый гриб с синей шляпой на подставке из восточного и западного крыльев. Ножку «гриба» окольцовывали пристройки. Из купола-шляпки и пристроек торчали антенны со стальными поблескивающими шариками.

Голубое небо разбавляли редкие перистые облака.

Улит звонко чихнул, прикрыл рот и чихнул снова. Проходящая мимо прибывшая специалистка, заслышав чихи, поспешно взяла левей, обходя Улита стороной.

– Ты простыл, – заметил Верум.

– Ты наблюдателен, – сказал Улит, сморкаясь в синий платок. При этом он умудрялся с крайним презрением смотреть в спину удаляющейся женщины.

В таможенном секторе двое сотрудников в синей форме пропускали пассажиров по одному через комнату досмотра.

Дождавшись своей очереди, Улит положил кейс, сумку и трость на движущуюся ленту, а сам прошёл под пискнувшей стальной рамой.

– Всё электронное и электрическое вынимаем, – привычно сказал таможенник.

Улит отдал «всё электронное и электрическое». В завершение таможенник поводил вокруг него каким-то прибором и окликнул своего напарника:

– Гал, слушай, а серебряные запонки разрешены?

– Детектор гудел? – откликнулся Гал, скрытый чёрной перегородкой.

– Нет, не гудел.

– Значит, можно.

– А если детектор ошибся?

– Детектор не может ошибиться.

– Почему не может?

– Не знаю, – сказал Гал. – Начальник сказал, что не может, значит не может. А начальство не ошибается. Будешь думать также, рано или поздно тоже станешь начальником и тоже не будешь ошибаться.

– Начальник космопорта? Лерген? – уточнил Улит.

– Угу, – подтвердил невидимый Гал.

– Документы, – потребовал его напарник.

Улит протянул документы.

– Мне к нему и нужно, – сказал он и, как учила мать, с чувством собственного достоинства (высокомерно) добавил: – Вас должны были предупредить.

– Ничего не знаю, – безразлично сказал таможенник, открывая паспорт. – Никто никому ничего не должен… Улит Тутли…

Прочитав имя и фамилию, напарник Гала поднял глаза на Улита.

– Так вы Улит Тутли? – переспросил он.

«Сейчас спросит, не сын ли я того самого Ылита Тутли? – подумал Улит. – Не я ли руководитель известного ЭКЛИ? Попросит сфотографироваться и автограф, чтобы потом хвастаться, что самого меня обыскал».

– Я… Улит Тутли, всё верно, – произнес он, привычно расплылся в кокетливо-смущенной улыбке и игриво махнул рукой. Он обожал, когда его узнавали. – Так уж и быть, сфотографируюсь с вами.

– С чего мне фотографироваться с вами? – уставился на него таможенник. – Слышь, Гал, он хочет, чтобы я с ним сфотографировался.

– Так сфотографируйся, – ответил невидимый Гал, – если человек просит.

Улит покрылся маковым цветом.

– А зачем вы просите фотографироваться со мной? – спросил таможенник.

– Я не просил фотографироваться! – запальчиво заявил Улит, задирая подбородок.

– Но вы сами сейчас…

– Вышло досадное недоразумение. Я думал, что был узнан.

– Узнан? – переспросил таможенник.

– Я руководитель ЭКЛИ и сын известного писателя Ылита Тутли.

– А… Я давно не был на Земле.

– Так чего ты уставился на меня и спросил: «Ты Улит Тутли?!», словно узнал меня?