Гильфердинг А

Общее впечатление, вынесенное проповедниками из долгого странствия по славянскому Поморью не было мрачным: они видели страну, богато одаренную природой и людей, правда, грубых, но отличавшихся и многими добрыми качествами. Собирая в одно целое свои воспоминания, Сефрид так отзывается о Поморье: "Страна невероятно обильна рыбою, добываемою как из моря, так из рек, озер и прудов; на один динар можно купить целый воз свежих, вкусных и жирных сельдей; в таком же изобилии водится и дичь: олени, дикие быки и кони, медведи, кабаны, свиньи и всякие другие звери. Здесь добывается в излишестве масло от коров, молоко от овец, жир от баранов и козлов, и мед; обильно родится пшеница, конопля и мак, и всякого рода овощи, и если бы в стране произрастали виноградная лоза, маслина и фиговое дерево, ее можно бы назвать обетованною землею по богатству плодоносных деревьев. Между жителями господствует такая честность и общительность, что они не знают, что такое кража и обман и не запирают своих ящиков и сундуков; мы не видели там ни замков, ни ключей, и сами они удивлялись, когда увидели запертыми наши вьюки и сундуки. Платье свое, деньги и все дорогое они сохраняют в покрытых сосудах и бочках, не опасаясь никакого обмана, потому именно, что не испытали его. Что особенно вызывает удивление - их стол никогда не стоит пустым, никогда не остается без яств, но каждый отец семейства имеет отдельный дом, опрятный и чистый, назначенный только для удовольствия. Здесь всегда стоит стол с различными напитками и яствами: принимаются одни, немедленно ставятся другие; нет ни мышей, ни кошек, но чистая скатерть покрывает яства, ожидающие потребителей; и в какое время кто не захотел бы поесть, будут ли то чужие, гости или домочадцы, их ведут к столу, где стоит все готово". Было, однако, много и темных сторон в жизни и нравах поморского народа. На некоторые из них указывает Оттон в официальном отчете о своей деятельности, представленном папе Каликсту II. Ознакомившись со страной поморских язычников и некоторыми городами земли лютичей при проповеди христианства, епископ нашел необходимым воспретить туземцам следующее: предавать смерти новорожденных дочерей - какое беззаконие было сильно между ними распространено, - иметь многих жен, хоронить мертвых христиан между язычниками в лесах и на полях, полагать сучья на могилы их и исполнять всякие языческие обычаи, строить идольские капища, прибегать к ведуньям, производить гадания.

Вторая проповедь Оттона в Поморье

С обращением Волына и Штетина, двух важнейших городов славянского Поморья в христианство, язычество, казалось, было подорвано в самом корне; но не так было на самом деле. Вековые убеждения, верования и привычки народа не могли сразу исчезнуть, они только до поры-времени посторонились и скоро потянули неофитов на прежнее.

Неизвестно, что происходило в Поморье по уходе Оттона, только не прошло и трех лет, как он получил известие, что Волын и Штетин снова возвратились к обычаям язычества. Рассказывали, что это случилось таким образом. Город Волын, в котором стояла огромная колонна с воткнутым копьем, посвященным, будто бы, Юлию Цезарю, имел обычай праздновать в начале лета торжество какого-то божества; на этот праздник для игр и плясок сходилось множество народа. Когда волынцы обращались в христианство, тогда, по приказу Оттона, преданы были огню большие и малые идолы, стоявшие на открытом месте. Некоторые из жителей тайно унесли и скрыли несколько небольших, украшенных золотом и серебром изваяний. Пришло время названного языческого праздника, сошелся с обычным усердием со всей области народ и предавался различным играм и пиршеству, когда к нему вынесли сохраненные изображения его прежних богов. Этого было достаточно, чтобы разгоряченный веселием народ снова возвратился к старому языческому обряду служения им. Но среди игр и плясок по языческому обычаю в городе вдруг произошел пожар и распространился с такою быстротою и силою, что жители не только не могли спасти что-либо из своего имущества, но и сами едва избежали смерти. Когда огонь стих, они возвратились в опустошенный город и увидели среди пожарища церковь св. Адальберта, которую Оттон, за недостатком камня, выстроил из досок; она полусгорела, но трапеза, крытая тростником и внизу опоясанная полотном, осталась невредима. Народ принял это за чудо и снова, отказавшись от идолов, обратился в христианство. Хотя исход дела не мог не радовать Оттона, но самое происшествие показывало, как еще не тверды в вере были волынцы.