Гигаполис

– Давайте выложим трассеру все, что знаем. Откровенность за откровенность. И отмажемся от этого черного дела.

Джентльмены переглядываются.

– Резонно, – произносит наконец Азраил. – Прошу вас, Саммаэль.

– Слушайте внимательно, Авилов, – говорит тот. – Для вас не секрет, что основная наша деятельность связана с Гигаполисом. Он для нас и рынок…

– … и питательная среда, и тучная нива, – прерываю я. – И вы возделываете ее как можете. Дальше?

– Нет, он грубит! – плачущим голосом говорит Люцифер. – С каких это пор…

– Вы нынче излишне эмоциональны, друг мой, – замечает Азраил. – Не отдохнуть ли вам на каком-нибудь из наших курортов?

И Люцифер, надувшись, затыкается.

– А дальше вот что, – невозмутимо продолжает Саммаэль. – Вы и мы – две реальные силы, на балансе которых зиждется благополучие Гигаполиса. Вы не можете отрицать, что криминогенный фон определяется отнюдь не нами, а той децентрализованной люмпенской прослойкой, каковая формируется мелкими молодежными бандами, безработными и «отбойной волной». А подпитывается коррумпированными дельцами, с которыми стыдно иметь дело порядочному бизнесмену. Вы согласны?

– Нет.

– Но это именно так! Можете поинтересоваться на досуге у старших товарищей, в особенности у ктырей… Далее. Поскольку баланс интересов соблюдался все эти годы неукоснительно, а сферы влияния были строго детерминированы и не пересекались, конфликтов между вами и нами практически не возникало. Поймите простую вещь: мы органически заинтересованы в том, чтобы Гигаполис стоял. И развивался – в нужном для нас направлении. И в какой-то степени даже процветал. Хотя, не скрою, наши представления о процветании несколько отличны от ваших.

– Еще бы! – фыркаю я. – Есть такая рыба-прилипала…

– Вопрос лишь в том, кто акула, – спокойно вворачивает Азраил.

– Забавная вещь, – говорит Саммаэль. – По моим сведениям, вы довольно индифферентно относитесь к той нечисти, что расплодилась в изобилии за последний десяток лет. Никого уже не удивить крысами-мутантами. Кобольдов вы просто не замечаете. Если, разумеется, они не взбесятся. Урохов даже искусственно приваживаете в квартиры, ибо по нелепому поверью они приносят в дом удачу, хотя это привело к полному исчезновению кошек, и – как следствие – к всплеску рождаемости серых мышей. Которые также стремительно мутируют и скоро догонят по физическим характеристикам крыс. Странную неприязнь у вас вызывают лишь полтергейсты, доргейсты и, пожалуй, банши… У нас все наоборот. Мы этим сильно озадачены. Возможно, оттого, что эти твари досаждают нам значительно сильнее.

– Вы и понятия не имеете о тех новых сюрпризах, что еще только подбираются к вашим подвалам из недр земли, – вздыхает Маркольф.

– Между тем, наши ученые не только исследуют мутантов, – продолжает Саммаэль, – но и работают над эффективными средствами борьбы с ними. Это перспективный бизнес, и в свое время мы непременно предложим наши ноу-хау официальным властям. Через легальные фирмы, естественно…

– Это замечательно, – говорю я мрачно. – Вы так милосердны! Я сейчас заплачу от умиления.

– Ну тогда я перейду к такой вещи, от которой у вас и вправду навернутся слезы. Недавно мы обнаружили, что в Гигаполисе действует еще и третья сила. И она грозит не только нарушить сложившееся равновесие, но и вообще взорвать весь город.

– В каком это смысле?

– В том числе и в прямом, Авилов. Заложить взрывное устройство помощнее и разнести все в клочья.

19. Серафим Ерголин

Мне доводилось видывать всякого Сполоха. И злого, и веселого, и побитого, как собака. Но сегодня мои представления о нем получили шанс пополниться.

Во-первых, я никогда не видел Сполоха таким растерянным. У него трясутся руки, трясутся губы и, по-видимому, трясутся поджилки… Еще немного, и его лихорадка перекинется на меня.

А во-вторых, не доводилось мне видеть своего непосредственного начальника и таким пьяным. Должно быть, мой зов вынул его из-за стола в кульминационный момент крутой гулянки.

Сполох бледен, как полотно, взъерошен, взор его трудно управляем. Какое-то время он молча стоит в дверях, уперевшись ладонями в проем, чтобы зафиксироваться. Потом делает нетвердый шаг и рушится в кресло. Я жду, что он скажет. Ждать приходится долго.

– Нужно, чтобы они отдали Индиру, – наконец изрекает Сполох.

Мысль глубокая, чего уж тут… Но проходит минута, и я, может быть, впервые со всей отчетливостью понимаю, что иные наши проблемы и впрямь выглядят малозначимыми. По крайней мере, пока. Как там повернутся наши дела в обозримом будущем, еще неизвестно. Вполне возможно, что мы с перепугу завысили порог опасности и палили из пушки по воробьям. Все эти кадавры, мнимая угроза Кактус-Кампусу… Реально же вот что: загнанный в угол Зомби взял в заложницы Индиру. И наплевать на все остальное, пока Индира остается в его волосатых лапах.

Взгляд Сполоха снова уплывает. Образуется невыносимо тягучая пауза. Затем он со злостью бьет кулаком по подлокотнику кресла.

– Ты можешь придумать что-нибудь? – спрашивает он.