Гиены

- Потом поработал немного, притерся и уже смотрю - этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, а этот просто глупый. После вообще оказалось, что я только недавно начав работать, больше многих в некоторых вопросах соображаю. Соседям по цеху перестал в рот смотреть, но мастер участка мне тогда вообще человеком с другой планетыказался. Я, помню, на него с восторгом смотрел, когда он что-то говорил. После меня в комсомол приняли, а там еще такой же – секретарь комсомольской организации. И ему в рот смотрел, впитывал все, что тот вещал. Это не говоря уже о директоре завода, тот вообще за божество считался. Ты служил кстати? Хм, молодец. А меня не взяли по здоровью, трагедия была. Ладно, это я все к чему. Лет до двадцати пяти мне казалось, что те люди, которые по должности выше меня они по определению умнее, грамотнее, опытнее…

Олег Станиславович вдруг замолчал, подошел к шкафу, достал оттуда коробку с сигарами и уселся обратно в кресло. Отрезав кончик с помощью специальной гильотины, стоящей на столе, он достал из стола длинные и толстые сигарные спички, зажег одну. Подождав, пока прогорит головка, он начал поджигать сигару, не приближая кончик слишком близко к огню. С полминуты он поворачивал сигару вокруг огня и когда на конце появился тлеющий венчик, начал на него аккуратно дуть. Михаил Юрьевич смотрел за процессом, не решаясь прервать действо - хотя вопросов хотелось задать много.

Олег Станиславович между тем откинулся в кресле, сделал несколько затяжек, делая долгие паузы между ними и как ни в чем не бывало, продолжил монолог.

- Я очень быстро рос по карьерной лестнице - но у меня будто бы глаза зашторены были. На каждой должности, через какое-то время коллег будто заново узнавал – этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, этот глупый. А потом случай был - на пьянку попал с первым секретарем горкома - по-взрослому все, с девочками, ансамбль песни и пляски областной… и знаешь, у меня в один момент как глаза открылись – люди то все одинаковые. Вся эта мелочность, глупость, алчность, безалаберность, она везде, Миша!

Олега Станиславовича прервал звонок мобильного телефона. Сняв трубку, он лишь слушал.

- Все понял, отбой. Надежду ко мне, быстро, - сказал хозяин кабинета примерно через минуту и отключился. - Сержик, - кивнул он на телефон, который положил на стол, - вот это человек. Про таких говорят, что если надо, из-под земли достанет. Он за то время, как мы разговаривали, уже береговую охрану поднять успел - уплыл твой тестюшка на яхте в синее море, не связаться пока. А время поджимает…

Так вот, Мишаня, о чем я. Вот смотришь, читаешь, работаешь и постоянно сталкиваешься с новостями, мол вот онивнедрили, они организовали, они открыли новый проект, они, они, эти мифические они. А если ты хочешь быть сверху, начальником, то вдруг наступает момент, когда понимаешь - что это ни они, это уже ты внедряешь, организовываешь, открываешь. И никто, никто, слышишь, - даже покачал в воздухе сигарой Олег Станиславович, - кроме тебя этого не сделает. Потому что вокруг все мелочные, глупые, безалаберные… а подобных Сереже вон мало, такие люди нарасхват.

Олег Станиславович приподнялся, отложив сигару в массивную пепельницу и заговорил уже совсем другим тоном.

- Игоря сегодня в России ждать не стоит, так что предстоит тебе дорога дальняя, Мишаня. Радуйся, настал момент, - или ты или никто. И учти, если запорешь, головы тебе точно не сносить. На меня можешь так не смотреть, - увидев выражение на лице Михаила Юрьевича, ответил собеседник на невысказанный вопрос, - я тут не при делах совершенно. Это дело Игоря, я должен только проконтролировать, чтобы до него довели. До него доведу, вот только береговая охрана до яхты с твоим тестюшкой доберется. А участвовать и нести ответственность в этой авантюре я уж извини, желания не имею. Но тебе помогу. По старой дружбе с Игорьком, так уж и быть - сейчас помощницу тебе дам, Надежду. Она в курсе работы проекта, поможет. Организационные вопросы все с ней можешь решить.

Открыв глаза, возвращаясь в серую действительность Красноборской сельской школы, Михаил Юрьевич вдохнул глубоко и с силой сжал кулаки. Вдруг почувствовав движение на улице, он открыл глаза и сквозь мутное стекло увидел, как во внутреннем дворе остановился серебристый внедорожник. Из машины почти сразу вышел этот здоровый урод Васильев, а с другой стороны хлопнула дверью Надежда. Эти двое, громко переговариваясь и смеясь, двинулись к школьному крыльцу. Михаил Юрьевич еще раз глубоко вздохнул и даже зубами заскрипел. Рано его со счетов списали - он им всем еще покажет. Посмотрим, кто будет последним смеяться - думал Михаил Юрьевич, слушая громкий хохот с улицы.