Гиены

Но не только мы столкнулись лицом к лицу с необъяснимым сразу и бесповоротно. Были и другие – военные из Ягодного, родственники погибших во ДК Великополья, жители деревень, к своему несчастью оказавшихся близко к границе. Были осознавшие неотвратимость изменений - и немало нас таких оказалось. Но в условиях отсутствия связи информация распространялась очень медленно. Даже катастрофически медленно, поэтому большинство людей в первые дни оставались в опасном неведении.

Самая первая примета нового мира – невиданные раннее звери. Хорошо их было немного, но те, кто с ними встретился, и выжил, уж точно и сразу поняли, что не все вокруг в порядке. Вторая явная примета – бездушные. С ними встретились многие, и хорошо, что в первые дни бездушные не представляли особой опасности. Ну а на пятый день, когда хмурые облака рассеялись и все увидели в небе две луны, даже самым далеким от происходящего стало понятно, что мы не дома.

На первый по списку извечный вопрос: «кто виноват?», отвечать было некогда; на первый план вышел вопрос: «что делать?». К счастью для меня, рядом были такие люди как Толстый, Алексей Николаевич, Артем, Джексон, встреченные по невероятному стечению обстоятельств Стас с Дим-Димом - да тот же Щербаков в конце концов! Все они избавили меня от метаний свободы выбора. Иногда даже так избавили, что мне пришлось сначала действовать, а только потом рассуждать – водоворот событий подхватил и понес мою незначительную в масштабах всеобщей катастрофы фигуру, вынося иногда на самый верх - как пену на волне.

Да, мир вокруг изменился, но вместо того, чтобы заглянуть за границу новой земли, окружающие принялись делить власть. В принципе, неудивительно – мир вокруг изменился, но люди, люди то остались прежние.

… из записок Старцева Александра

Глава 2. Севастьяновский район. 27 апреля, утро

В просвете облаков глянуло солнце и его лучи, напитавшие светом белую пелену укрывавшего землю снега, моментально ослепили водителя. Зажужжал моторчик омывателя, но лучше не стало, даже хуже – рассохшиеся щетки только размазывали воду по стеклу. Сквозь пелену потеков жидкости дорогу теперь было совершенно не видно, так что скорость пришлось сбросить.

Дремавший на пассажирском сиденье грузный мужчина от ударившего света приоткрыл глаза, но сразу сощурился и опустил солнцезащитный щиток. Несмотря на это, яркие лучи его все равно слепили, отражаясь от земли и играя мириадами красок на поверхности белоснежного, девственного снега.

- Да где же они?! - роясь в бардачке двери, раздраженно бросил водитель - сухопарый мужчина с узким лицом. Но вскоре он издал ликующий возглас, обнаружив темные очки и тут же надев их. Пассажир, покосившись на водителя, хмыкнул и отвернулся, все еще щуря отвыкшие от яркого света глаза.

- Не нравится, не смотри, - услышав смешок, прокомментировал водитель, - зато мне все видно теперь.

Вид у него в данный момент был действительно комичный – на узком лице широкие очки авиаторы совершенно не смотрелись, к тому же сидели криво - одна дужка была погнута.

- Да ладно, Игорь, зато как у Сталонне, - хриплым прокуренным голосом ответил грузный пассажир, улыбаясь.