Гидеон Плениш

Полковник Чарльз Б. Мардук был не только владельцем журналов и специалистом по рекламе, но и военным. В первую мировую войну он служил майором в действующей армии, позже — полковником в нью-йоркской национальной гвардии. В 1937 году ему было пятьдесят пять лет. Это был видный, представительный мужчина, румяный, с серебристой шевелюрой и довольно плотный, хотя, зная его тщеславие, скорее можно было ожидать, что он похож на юркого терьера, вечно тявкающего: «Обратите на меня внимание!»

Его любимыми героями были Наполеон и генерал Франко. В трезвом виде он называл себя либералом, выпив, он называл себя Сильной Личностью.

Он был законным сыном адвоката из штата Нью — Йорк, который вложил крупную сумму в производство ковров и стал судьей; он окончил Гарвардский университет, где прославился своими любовными похождениями и памятью на исторические даты. Он стал репортером, затем владельцем нескольких провинциальных газет и, наконец, сделал великое открытие, позже разработанное профессорами коммерческого факультета в Гарварде и состоящее в том, что реклама — ценный экономический фактор, поскольку это самый дешевый способ продавать товар, в особенности если товар никуда не годится. Таким образом, всерьез его карьера началась на поприще Служения Обществу.

Теперь он состоял президентом компании «Мардук, Сайко и Сэгг», в прошлом — Мардук и Сайко, явившейся пионером, или, вернее, военным разведчиком в области как радиорекламы, так и изучения розничного рынка; вид обслуживания, который потребители получали совершенно бесплатно. Это они первые передали в эфир песню английского жаворонка — по заказу Общества Выпекателей Мацы имени Царя Давида; они первые дали возможность всему миру услышать крик новорожденного младенца-в порядке рекламы Вермонтской Витаминизированной Детской Муки.

Все это не мешало полковнику оставаться истинным питомцем Гарварда, и на ежегодных футбольных матчах его нахмуренные ассирийские брови наводили трепет на воинство Боудойнского колледжа.

Занимаясь рекламой, он не бросал и издательского дела и был главным владельцем таких журналов, как «Вестник Домашней Хозяйки», «Профессиональные Советы Специалистов по Продаже в Рассрочку» и популярный орган «Факты», печатавший признания соблазненных молодых женщин, сочиненные пожилыми строчкогонами мужского пола и иллюстрированные снимками самых добродетельных манхэттенских натурщиц.

Кроме того, он был членом приходского совета при протестантской епископальной церкви св. Кунигунды и годами мечтал и втайне измышлял пути, как бы стать президентом Соединенных Штатов.

Непрошеные осведомители вечно сеяли слухи, что он хочет быть президентом, и полковник, естественно, с раздражением их опровергал:

— Видно, этим господам известно о моих планах больше, чем мне самому! Очень любезно с их стороны, что они берутся говорить за меня, но, право же, у меня работы более чем достаточно. Мое дело — смазывать колеса торговли, а я всегда занимаюсь своим делом.

Это была правда, но, кроме того, он занимался делами еще целого ряда людей.

Он искренне считал, что должен стать президентом, чтобы не дать стране скатиться через социализм Нового Курса в анархию. Однажды за завтраком он уверенно заявил своей талантливой дочке Уинифрид Мардук Хомуорд:

— Не могу сказать, чтобы это меня очень радовало, но я понимаю, что я самый умный человек в стране. — Она, преданная, добрая душа, согласилась с ним и стала сообщать эту новость направо и налево.

Лишь одно обстоятельство мешало ему ринуться в пылающие волны гласности — банкетов, речей, снимков и интервью, доплыть по ним до поста президента и спасти демократию для блага простого человека. Дело в том, что он не выносил простых людей. Все они представлялись ему дураками, которые шумят попусту и от которых плохо пахнет. Поэтому он никогда не выставлял свою кандидатуру ни в конгресс штата, ни в конгресс США.

Известность его была широкой, но неофициальной. В мире баров и редакций все слышали о нем и о его готовности принести себя в жертву, став президентом; для всех деятелей общественных организаций он был тем же, чем для юных влюбленных была Елена Троянская. Все ответственные секретари молили его «написать для нашего бюллетеня несколько слов — коротенький экспромт, который вы могли бы в пять минут продиктовать вашему секретарю». Они всячески уговаривали его председательствовать на банкетах и изрекать перед микрофоном, что земледелие — достойное занятие, что чистить зубы очень похвально, но что выше всего этого — кампания по сбору средств для Объединенного Всеамериканского Межцерковного комитета по изучению связей между Кремлем и Методистским Управлением Общественных Нравов.