Гиброиды

В какой-то момент Молтби почувствовал себя почти побежденным. Но когда он понял, что вопросы в чем-то повторяются, а за ними скрывается какая-то ложная посылка, он поднял руку и сказал:

— Господа, вас, очевидно, тревожит один вопрос: сумеем ли мы использовать ситуацию в своих целях, если другие правительства изменят свои намерения? Но дело-то совсем не в этом. Наша позиция — идти до конца с народом Пятидесяти Солнц, какое бы решение они ни приняли. Мы будем действовать как часть в составе целого, не лавируя с целью получения особых преимуществ, других привилегий, за исключением тех, которые нам были предложены.

Закончить он решил менее сурово:

— Я знаю, что вы испытываете огромное напряжение. Поверьте, я высоко ценю ваше терпение, вашу позицию — и общую, и лично каждого из вас. Но мы должны сохранить нашу целостность и чистоту. В этот тяжелый момент безнравственно приноравливаться к обстоятельствам!

Мужчины переглянулись. Некоторые, особенно молодые, выглядели недовольными, будто проглотили горькую пилюлю. Но в конце концов все согласились поддержать пока план Молтби.

Потом стали думать, как быть с Ханстоном.

— Я хотел бы поговорить с ним, — спокойно сказал Молтби.

Коллинз, старший из лучших друзей отца Молтби, пристально посмотрел на него и вышел в радиорубку. Вернулся он озабоченным и расстроенным:

— Ханстон отказывается прибыть сюда. Говорит, что если вы желаете говорить с ним, то должны спуститься к нему. Питер, это оскорбление!

— Скажите ему, что я сейчас буду у него, — твердо сказал Молтби и улыбнулся, глядя на посерьезневшие лица. — Господа, — сказал он звонким голосом, — этот человек льет воду на нашу мельницу. Передайте по радио, что я спускаюсь на землю во имя дружбы и солидарности в момент серьезного кризиса. Постарайтесь не переиграть, но пусть в сообщении об этом проскользнет намек на возможность насилия в отношении меня. Разумеется, — заканчивая, сказал он как нечто само собой разумеющееся, — пока этот корабль здесь — ничего не случится. Тем не менее, если через полтора часа я не вернусь, попробуйте со мной связаться. Затем действуйте по обстановке, шаг за шагом, начиная с предупреждения, угроз, кончая огнем на поражение.

Несмотря на внешнюю уверенность, Молтби испытывал тяжелое чувство пустоты и одиночества, когда его катер опустился на крышу штаб-квартиры Ханстона.

Когда Молтби вошел в его кабинет, Ханстон поднялся, вышел навстречу, пожал ему руку.

— Я хотел, — произнес Ханстон спокойным приятным голосом, — оторвать вас от тех мокрых куриц, которые сидят на насесте там, внизу. Я очень хочу поговорить с вами наедине и надеюсь, что сумею убедить вас. Никакого lesemajeste,[4] поверьте, и в голову не приходило.

Спокойным голосом образованного человека он очень живо излагал старые избитые аргументы о принципиальном превосходстве гиброидов. Говорил с глубоким убеждением в своей правоте. Слушая его, Молтби понял, что главной бедой этого человека было отсутствие общей и специальной информации о внешнем мире. Ханстон долго прожил в узкой ограниченной среде, характерной для спрятанных под землей городов гиброидов. Его рассуждения и размышления были совершенно оторваны от серьезнейших проблем реального мира. Несмотря на яркость ума, Ханстон был глубоким провинциалом.

— Вы верите, что Пятидесяти Солнцам удастся скрыться от земной цивилизации? — спросил, закончив наконец свой монолог, лидер мятежников.

— Нет, — честно признался Молтби. — Думаю, они в конце концов обнаружат нас. Это неизбежно.

— И все же вы выступаете за их явно несостоятельную попытку сохранить тайну?

— Я выступаю за единство действий в создавшейся ситуации. Верю, что, соглашаясь на контакт, разумно проявлять осторожность. Возможно, мы сумеем даже отложить “открытие” нас человечеством на сто, а может быть, и более лет.

Ханстон молчал. Его красивое лицо нахмурилось.

— Вижу, — сказал он наконец, — мы придерживаемся разных взглядов.

— Возможно, наши долгосрочные намерения одинаковы, — ответил неторопливо Молтби. — Возможно, у нас просто разные методы достижения одной цели.

Лицо Ханстона посветлело, глаза широко раскрылись.

— Если бы я мог в это поверить, Ваше Превосходительство! — сказал он с надеждой. Потом вдруг спросил: — Могу ли я узнать ваше мнение о будущей роли гиброидов в цивилизации?

— Если представится благоприятная возможность, гиброиды неизбежно будут добиваться высших позиций в руководстве. Действовать они будут только законным путем, не злоупотребляя своей возможностью контролировать сознание других людей. Извлекать таким образом выгоды для себя — просто непорядочно. Законным, и только законным путем они займут доминирующее положение сначала на Пятидесяти Солнцах, а затем — во всей Галактике. Но если на пути к вершинам власти гиброиды прибегнут к силе, они неизбежно будут уничтожены, все до единого человека — мужчины, женщины, дети…

Глаза Ханстона засверкали.

— Как долго, по-вашему, мы будем идти к цели? — спросил он.