Гибридная война. Выжить и победить

Война — привычное состояние для человеческого общества. Историки подсчитали, что за время существования человечества прошло больше 10 тысяч войн, а продолжительность «вечного мира», заключавшегося неоднократно, составляла в среднем 9 лет. Тактика с развитием техники становилась все изощреннее, жертв — все больше. ХХ столетие благодаря развитию средств коммуникации стало переломным в вопросе методов ведения войн, а боевые действия превратились лишь в одну составляющую противостояния между разными государствами или межгосударственными коалициями. При этом «рыцарские» представления о характере боевых действий стремительно отходят на второй план, уступая место медиа-наполнению и медиа-манипуляциям вокруг непосредственных результатов боевых столкновений.

В первой половине ХХ века прошли две мировые войны, в которых погибли десятки миллионов человек. Был нанесен огромный урон человечеству, которое в своем развитии серьезно застопорилось. С другой стороны, именно последующая гонка вооружений частично стимулировала прогресс человечества в деле освоения космоса, поиска альтернативных источников энергии, обеспечения эффективных средств передачи информации и связи. Военные бюджеты ведущих стран мира прямо или опосредованно пытались компенсировать урон, нанесенный боевыми действиями.

Всемирно известный теоретик войн Карл фон Клаузевиц[8]называет войну «организованным насилием, ставящим перед собой политические или социальные цели». По его мнению, «война суть не только истинный хамелеон — поскольку она слегка меняется в каждом конкретном случае, — в своем общем внешнем проявлении она также, по причине присущих ей неотъемлемых свойств, суть странная троица. Первобытные насилие, ненависть и вражда, рассматриваемые как слепые силы природы; игра случая и возможности, внутри которой свободен скитаться созидательный дух; и некоторый элемент субординации как орудие политики, делающий ее зависимой от чистого разума».[9]

«Триада Клаузевица», всемирно признанного теоретика военного искусства, серьезно утратила свою актуальность после Второй мировой войны. В этом нет ничего удивительного, поскольку государства практически потеряли монопольное право на ведение войны. Парадоксально, но факт: самая мощная в межвоенной Европе французская армия в 1940 году так и не смогла противостоять натиску Вермахта, а самодеятельные Украинская повстанческая армия и Народно-освободительная армия Югославии сумели громко заявить о себе как о силах, с которыми необходимо считаться. Хотя обе армии стояли на разных идеологических позициях и действовали с разной степенью успеха, однако и Роман Шухевич [10], и Иосип Броз Тито внесли свою лепту в «разгосударствление» войны.

Результаты Второй мировой войны не только изменили расклад сил в мире, но и породили всплеск национально-освободительных движений в странах третьего мира. Именно там «бремя белого человека» зачастую оборачивалось ведением неконвенционных войн, вернее, повторением пройденного колонизаторами, стремившимися сохранить свои заокеанские владения. С другой стороны, США и СССР, для которых распад колониальной системы предоставлял возможность переформатирования мировой политики в свою пользу, способствовали непрямым поставкам оружия Израилю, что позволило ему успешно противостоять арабским монархиям и обрести независимость. Москва и Вашингтон то и дело схлестывались в странах третьего мира без объявления войны, в режиме «ТАСС уполномочен заявить».

В этом контексте не лишним будет использовать цитату Карла Клаузевица, рассматривавшего войну как средство, чтобы заставить врага исполнить нашу волю[11]. Если цель оправдывала средства в мировой политике уже не первое столетие, то подобный цинично-разновекторный подход к ведению боевых действий отличался определенной новизной.

Очевидно, что война — это не только непосредственно боевые действия, но и конкуренция экономик, образов жизни и мышления правителей, соревнование систем государственного управления, схватка потенциалов и противостояние идеологий. Война обнажает не только низменные чувства одних людей и толкает на подвиги и самопожертвование других, но и становится катализатором процесса реформирования или деградации государств, иначе говоря — весомо влияет на траекторию их развития.