Гибрид

Рик вытаращил глаза. Эрма в спешке поставила цветок на стол и аплодировала. Я отвесил низкий поклон.

– Вот это голосище! – сказала она. – Вы полны сюрпризов.

– Простите.

– Нет-нет, это талант!

– И внезапно, – сказал Рик. – Робот, тебе пора возвращаться в теплицу.

– Ах, время, – спохватилась Эрма. – С вами, ребята, не соскучишься. Что ж, пора прощаться. До свидания, мистер Робот.

Свет эмоледов обреченно погас.

– Когда вы вернетесь? – спросил я.

– Не знаю, милый.

– Робот, орхи ждут, – намекал Рик.

– Иду. До свидания, Эрма.

Замечательная, добрая Эрма, мой любимый Одуванчик.

После утренних перегрузок уровень заряда батарей упал до критического – я отправился в подсобку, прошел мимо полок с пыльными банками и прислонился к беспроводной зарядке. Включился режим принудительного сна.

***

Через час сервоприводы нехотя несли меня в теплицу, словно заводную мартышку, из которой вынули пружину. Я уже соскучился по Эрме.

Рик стоял одной ногой на клумбе, рвал хризантемы и бросал в кучу на проходе.

– Вы что натворили?

– А, оперный певец соизволил. Выспались, синьор? Споете?

– У меня батарея села. Зачем вы так?

Он резко повернулся, глаза на выкате, на лбу сгрудились морщины, брови сдвинуты.

– Не твое собачье дело, – сказал он.

– Я их выращивал.

– Для кого? Кроме Эрмы к нам уже давно никто не приходит.

– Для нее.

– И где она? Где твоя Эрма?

– Уехала.

– Что еще не ясно?

Он вырвал куст, другой, третий, словно пытался побыстрее избавиться не от цветов, а от чего-то опасного или крайне мучительного.

– Отнеси этот мусор за теплицы, спалим вечером. Тут высадишь огурцы. Ты же любишь за ними ухаживать?

– Нет.

– Будешь! Как я скажу, так и будешь делать!

– Рик, вы любите Эрму?

– Чего-о-о? Ты! Свинопластик очкастый! Вали-ка отсюда, пока в ту же кучу тебя не определил да не сжег!

Вдруг он схватился за грудь и сел на сырую землю.

– Что с вами?

– Умираю, сейчас умру.

– Нельзя, вам еще кофейно-медовый гибрид на выставку везти.

Он лишь простонал и неопределенно отмахнулся.