Гибкий график катастроф

Я опасливо покосилась по сторонам: может, это, конечно, и паранойя, но мне совсем не хотелось познавать секреты такого места.

— А зачем ты нас сюда вообще привела? — спросила дрогнувшим голосом.

Готесса посмотрела на меня глазами человека, у которого внезапно заговорил кактус:

— Чтобы заночевать, конечно!

— Полечка, — жалостливо протянула я, — ты же сама можешь назвать с десяток фильмов ужасов, которые начинаются именно с того, что герои решили остаться на ночлег в незнакомом месте. И минимум в трех из них этим местом оказывается заброшенная психбольница!

Подруга сделала возмущенное лицо:

— Да ты посмотри вокруг, Ева! В этой палате весь медперсонал ночует, когда приходится!

— К тому же, — не без гордости добавил Костик, — я теперь некромант! А значит, смогу защитить вас всех от любого монстра!

Я мысленно фыркнула, наблюдая, как позади новоявленного супермена с каждой секундой все больше мрачнеет Шурик. Хорошо, что Костик стоял к нему спиной, а то бы сразу усомнился в своих талантах. С монстрами он справиться захотел: ага, как же! Пускай сначала справится с Алексом! Этот заклинатель умеет испепелять взглядом и вытягивать мозг через уши. По сравнению с ним чупакабра — милый домашний котенок. И то ли из-за своей природной беспечности, то ли в силу возраста, Костик не понимал, что сейчас активно посягает на территорию другого темного мага.

«Блин, только эпической битвы заклинателя и некроманта нам еще не хватало!» — промелькнула у меня в голове тревожная мысль. А вот Полина рядом улыбнулась с таким предвкушением, будто думала о том же, только с несколько другой интонацией.

«Ура! — читалось на ее лице. — Нам как раз не хватало эпической битвы заклинателя и некроманта!»

— Знаешь, Костик, я бы на твоем месте побереглась делать такие заявления, — быстро взяв себя в руки, заявила я сочувственным тоном. — Возможно, ты пока не знаешь, но монстры очень любят некромантов.

Перов радостно оскалился:

— Вот и я о том же! Буду их приручать, воспитывать!

— Любят есть, — с выражением добавила я. Костик запнулся на полуслове и уставился на меня с недоверием. Я мягко улыбнулась: — Сам подумай. Если ты способен победить монстра, разве у него будет повод тебя любить? Наоборот, в большинстве случаев он будет стараться напасть первым, чтобы избавиться от хозяина до того, как тот успеет нанести удар.

— Но… как же… — промямлил бедолага, оглядываясь на Полину в поисках поддержки. Ха! Нашел кого выбрать! Да готесса под любой глупостью подпишется, если я ее скажу. Потом, конечно, может и «дурой» обозвать, но в присутствии врага встанет на мою сторону безоговорочно.

— Конечно! — тут же кивнула она. — Но это даже хорошо, что они к тебе такой страстью пылают.

— П-почему? — с опаской выдохнул парень.

— Ты — первое блюдо в меню. Пока чудовище будет жрать тебя, мы успеем убежать! — мрачно ухмыльнулась готесса.

Костик замер на мгновение, потом тряхнул головой и обиженно заявил:

— Врете вы все! Мои покойники меня не обижали. А других здесь никогда не было.

— Кстати об этом, — сложив руки на груди, почти равнодушно вставил Шурик. — Как тебе вообще пришла в голову гениальная мысль выкопать труп?

Некромант невнятно пожал плечами и с размаху, так что она даже скрипнула под его тощей пятой точкой, уселся на ближайшую койку.

— Я начал видеть сны, — ответил нехотя. — Больше года назад. Одни и те же: я на кладбище с лопатой. Передо мной — разрытая могила. На ее дне — старый гроб с прогнившими досками. Его крышка медленно открывается, и я вижу тело. Вернее, то, что от него осталось. Поднимаю руку, и тело садится в гробу, подчиняясь моему приказу.

Я скосила глаза на заклинателя: интересно, он тоже впервые вызвал демона во сне?

— Сначала меня это пугало, — сгорбившись, опустил Костик локти на колени. — Я ведь не идиот: прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Но потом стал замечать, что необъяснимые вещи происходят не только во сне. Мы все время работаем с покойниками, но когда на твоих глазах начинает сокращать мышцы, вращать глазными яблоками, двигать пальцами тело, которое пробыло мертвым больше года… мягко говоря, тебе становится не по себе. Первое время. Потом как-то привыкаешь. Страх уходит, сменяется чем-то иным. Любопытством, наверное. И еще: ощущением собственной принадлежности к чему-то таинственному, необъяснимому. Могущественному. В какой-то момент я просто не выдержал: желание понять, что это все может означать, было слишком сильным.

— И ты пошел на кладбище, потому что в морге тела были уже не такими интересными, — закончила за него Полина.

Костик повернул к ней лицо:

— Типа того. Но я был очень осторожен. Старался не попасть никому на глаза и раскапывал только те могилы, на которые обратили бы внимание в последнюю очередь: самые старые, у оградки…

На последнем слове что-то щелкнуло у меня в голове.

— Но как же та огромная в центре кладбища? — спросила нахмурившись. — Та, над которой еще стоит статуя девушки в балахоне?

Полина пристально посмотрела мне в глаза, подумала.