24 апреля комиссия продолжила свою работу. В этот день свои замечания высказал помощник начальника отдела проверки качества Роджерс. Он указал, что «неисправность в системе трубопроводов — это самое опасное, что могло бы произойти на лодке», что несчастье с лодкой могло произойти по «многим причинам», но отказ трубопровода является «наиболее вероятной» из них. Роджерс рассказал о различного рода испытаниях систем лодки, проведенных до ее выхода в море. Он заявил, что вся программа испытаний, кроме 10–12 пунктов, была выполнена до выхода лодки в море; невыполненными остались только те пункты программы, которые не имели существенного значения, и те, которые надлежало выполнить в море. Роджерс подчеркнул, что все, что оставалось невыполненным, ни в коей мере не влияло на безопасность «Трешера» и не препятствовало выходу корабля в море.
В период с 24 по 27 апреля комиссия провела несколько закрытых заседаний, на которых заслушала показания, касавшиеся вопросов проектирования строительства и ремонта «Трешера». Были опрошены конструкторы Люис и Дюрэм. Первый сообщил, что подобранные в районе поиска предметы «могли принадлежать «Трешеру». Показания второго, присутствовавшего на испытаниях влияния подводных взрывов на прочный корпус «Трешера», проводившихся в свое время в Ки-Весте, не были оглашены. Но представитель командования ВМС сообщил, что гибель «Трешера» «никоим образом не связана с этими испытаниями». Возможность пожара на лодке исключалась. Выступивший в комиссии капитан 1 ранга Хинчи, под руководством которого устанавливался на лодке ядерный реактор, сообщил, что он провел различные испытания над куском желтой пластмассы, найденным в районе гибели лодки, и установил, что образовавшаяся на нем чернота — не что иное, как «высокая концентрация графита или углерода, а не результат воздействия пламени, как это предполагали раньше». Он пояснил, что чернота могла образоваться от смазки в дрели, использовавшейся во время монтажа для сверления в пластмассе отверстий.
На одном из заседаний комиссии выступил вице-адмирал Риковер. Он дал высокую оценку подготовленности экипажа «Трешера». Адмирал указал, что ядерные реакторы, установленные на подводных лодках и надводных кораблях ВМС США, имеют такую конструкцию, которая сводит до минимума какую бы то ни было опасность. Он заявил, что «взрыв ядерного реактора наподобие взрыва бомбы физически невозможен». Кроме того, добавил адмирал, ядерный реактор надежно защищен от коррозии в морской воде, а его «топливные элементы останутся нетронутыми, и ни один из них не будет высвобожден». Опасность появления радиоактивности, заявил Риковер, могла бы возникнуть только в том случае, если бы «топливные элементы расплавились или же была бы разрушена защита реактора». Риковер подчеркнул, что «нет никакого основания считать, что гибель «Трешера» может повлечь за собой появление радиоактивности». Отсутствие радиоактивности подтверждается, заявил адмирал, анализом проб грунта, взятых со дна океана в районе гибели «Трешера».
После ряда открытых и закрытых заседаний комиссии были проведены испытания, которые должны были показать характер воздействия напора струи воды на макет пульта управления лодкой. Напор струи должен был быть таким же, как и при прорыве в подводную лодку забортной воды при ее нахождении на большой глубине. При первом действии струи, продолжавшемся 3,5 секунды, пульт получил вмятины, вверх поднялась струйка дыма. Затем время увеличили до 7 секунд. Результаты испытаний обсуждались на закрытом заседании.
7 мая на пресс-конференции выступил капитан 1 ранга Гюри из производственного отдела верфи, который отрицал ранее высказанные утверждения о неправильном монтаже клапанов на «Трешере». Он заявил, что все системы корабля были своевременно проверены. Гюри доложил, что для проведения некоторых испытаний клапаны иногда намеренно устанавливаются отлично от нормального положения, но это делается главным образом при нахождении подводной лодки на базе.