Гибель титанов ч.1

Коста вышел на улицу и пошел в сторону городских ворот. Через полчаса их закроют, и придется искать приют здесь, в предместье. А это так себе перспектива. Можно ничего не найти и заночевать в дешевой харчевне, опасаясь, что ночью какая-нибудь крыса захочет полакомиться твоими ушами. Одна мысль об этом приводила его в ужас. Коста не терпел этих тварей. Он брезговал ими до того, что даже умирая от голода, отказывался их есть. А тут, неподалеку от скотобоен и свинарников, крыс была тьма-тьмущая. Стоп! Что это сейчас было?

Он привычно прошел несколько улочек почти бегом, проскочил через лавку, не обращая внимания на вопли торговца, пролез в дыру в заборе и прислушался. Нет! Чисто. За ним никто не идет. Значит, тот взгляд, который скользнул по нему мельком, словно солнечный луч, был обычной случайностью. Мало ли что могло показаться. Ему просто почудилось!

Глава 2

В то же самое время. Февраль 641 года. Александрия.

Девочку назвали Екатериной, в честь великомученицы, почитаемой в Египте. Так посоветовал многомудрый логофет Стефан, и Святослав не стал упрямиться. Ведь имя царственного лица — это всегда политика. Это он уже понял на примере Франкии, где неверно выбранное имя для младенца могло привести к войне, ибо означало притязание на тот или иной трон. А вот имя Радегунды, дочери Марии, ознаменовало завуалированное предложение мира, ведь святая королева слыла образцом кротости. Знающие люди легко прочитали скрытый смысл происходящего, а потому на улицах Александрии царило всеобщее ликование. Раз игемон Святослав называет сына в честь основателя города, а дочь — в честь почитаемой святой, местной уроженки, значит, он не временщик, как ромейские префекты. Значит, он пришел сюда всерьез и надолго, а власть его облегчит страдания народа Египта. Да так оно и вышло, к радости крестьян и мелких ремесленников.

Святослав въехал в ворота Луны, что на западе города, и двинулся по улице Канопик прямо к своему дворцу. Встречные горожане, завидев его, начинали орать, восторженно свистеть и махать руками. Они вели себя, как обезьяны, но, как ни странно, княжича это нисколько не раздражало. Напротив, он купался в волнах любви, он ловил горячие взгляды женщин, он милостиво кивал всем и махал в ответ. Он уже привык к таким встречам, и он сам себе ни за что бы не признался, что жаждет их так, как не жаждал ничего и никогда. Он наслаждался этими криками до того, что иногда его даже задевало, если они казались ему не такими громкими и восторженными, как еще совсем недавно. В умах этих людей он прочно занял место царя, какими считались тут македонские Птолемеи или римские кесари. Они тоже были чужаками, как и он. И тоже взяли власть оружием. В глазах этих людей именно Святослав стал царем, а не его отец, которого и видели-то здесь всего один раз, да и то не все. В основном горожане, узнав о дружеском визите архонта склавинов, штурмовали ворота изнутри, пытаясь покинуть город.

Княжич вертел головой по сторонам, отмечая, что дядюшка все время его отсутствия трудился не покладая рук. Вся Александрия знала, что великий логофет мог после своего дипнона, позднего обеда, возлечь на носилки и посетить тот или другой район. И горе местному старосте, если он найдет там какое-нибудь упущение. В этом случае добряк Стефан становился суров и непреклонен, а староста и нерадивый домовладелец платили в казну несколько рублей штрафа. Видимо, мера эта оказалась действенной, потому что мусора и грязи на улицах более не наблюдалось, разрушенные и сгоревшие дома разобрали, а выщербленный камень мостовой тщательно вымели. Горожанам этот порядок нравился. А вот Денежный Приказ в далекой Братиславе был весьма недоволен и прислал очередное гневное письмо…

— Тут, дядюшка, боярин Збыслав пишет… — Святослав в который раз прочитал свиток, который пришел еще месяц назад с последней яхтой, примчавшейся с Мальты. — Обсудить бы…

Сам префект только-только вернулся из поездки по необъятной стране, где заложил город на выходе из канала, проинспектировал пограничные гарнизоны и разобрал дрязги провинциальных наместников. Это письмо лежало сверху, среди десятков других, которые он должен был прочитать. И оно оказалось самым важным из всех.

— Я знаю, что там написано, — поморщился логофет. — Ты прав, в нем нет ничего хорошего. Казна вложила огромные деньги в эту провинцию и должна получать доходы от нее. А сколько мы послали в Братиславу?

— Э-э-э… — задумался Святослав. Он пытался вспомнить. — Нисколько, дядя! Так ведь мы не можем пока! У нас крепости на западной границе не готовы. Я еще один легион разворачиваю. И он не последний! Мне на всю страну их четыре нужно. Мне коней надо купить… А ты сам куда деньги потратил?

— Гавань начал расчищать, — виновато развел руками Стефан. — Стены Александрии в порядок привел. Новые каналы прокладываю…

— И подати мы собираем зерном, — Святослав даже губу закусил. — Твердой монетой только города платят.