Гибель синего орла

В стойбище есть и наши друзья - молодежь, которая всегда тянется к свету. Знают ли они о новом мире, расцветающем в далекой тундре и обжитой тайге?

В жилище Крепкой Руки нас встречает сестра Нанги. Илья что-то быстро говорит ей, высыпая из вьючной торбы плитки чая. Лицо молодой женщины омрачается, она любовно поглядывает на Пинэтауна.

- Илья, спроси у черноволосой, знает ли Нанга, что Пинэтаун приехал, давно ее ищет?

Старик переводит. Женщина вскидывает на меня свои чудесные, черные глаза.

- Вчера приходил Яркан, брат Нанги, из стойбища Большой Семьи. Письмо ему давала.

- Письмо? Разве она умеет писать?

- Нет, на бересте рисовала, - пренебрежительно щурится Илья.

Ого, так вот где Нанга научилась "рисуночному письму"! Кто эти люди, на каком языке говорят они?

- Чай пить надо... быстро поедем. Сегодня вернется Чандара. Жениха там готовят.

- Чандара вернется? Ромул у него в табуне гостит.

- Синий Орел хитрый - поди, разговаривать долго не будет.

Илья чем-то озабочен, спешит. Наскоро пьем чай, садимся на учагов и уезжаем вниз по течению горной реки. Опять меняемся учагами. Старик худ, и мой верховой олень отдыхает под легким седоком. Пинэтаун волнуется. Безотчетная тревога гонит нашу маленькую кавалькаду.

Цирк, запертый скалами, пропадает за дальним поворотом. Ивовые кусты скрывают нас. Появляется ольховник. На склонах сопок зеленеют куртины кедрового стланика. Переправляемся вброд через речку. Здесь она разливается по широкому галечному руслу множеством мелких рукавов. Острова покрыты рощами высокоствольных чозений. Куда заводит нас старик?

Густые чозениевые рощи скрывают вход в укромный боковой распадок. Склоны сопок тут круто спадают к маленькой, но быстрой речушке. Долго поднимаемся к далекому гребню. Наконец выползаем на узкое ребро. Тропа, выбитая среди камней, уводит выше и выше к небу, открывая широкую панораму синих гор. Глубокие долины рассекают горную страну во всех направлениях.

Часа три пробираемся по тропе; ее проложили люди. Забираемся в самое сердце мощного горного узла. Тропа спускается на пустую седловину перевала. Илья останавливается и садится на камень.

- Близкую дорогу показывал, - устало шепчет старик. - Нельзя мне ходить дальше. Видишь - Глубокая долина? Много чумов там найдешь.

Молчаливо рассматриваю в бинокль долину под ногами. Склоны ее одеты курчавой зеленью лесов. Но это не лиственницы. Что за деревья растут там? Целый год мы с Пинэтауном стремимся к таинственному стойбищу, и вот мы на пороге неведомых жилищ.

Пронзительный крик нарушает торжественное молчание гор. Среди камней поднимается тоненькая фигурка. Черные косы вьются за спиной.

Девушка?

Она бежит к нам, прыгая по расколотым плитам, точно дикая козочка.

- Нанга!.. - Пинэтаун протягивает руки, роняя посох.

Трудно описать встречу влюбленных. Нанга плачет навзрыд, опустив голову на плечо юноши. Стараюсь не мешать. Отвернувшись, разглядываю зеленые гущи на склонах Глубокой долины. Наконец-то Пинэтаун встретил Нангу. Увижу ли и я когда-нибудь свою Марию?

Юноша подводит Нангу. Она выросла, похудела, печальные глаза стали еще прекраснее. Девушка порывисто приникает мокрой щекой к моей огрубевшей руке.

- Нанга... ну что же ты?.. Не плачь, сестренка!

Осторожно приглаживаю растрепанные черные волосы, откидываю со лба непослушные пряди. Нанга робко улыбается сквозь слезы. Слезинки бегут и бегут по смуглому лицу, капая на сухие камни.

Опять мы вместе - непобедимый экипаж "Витязя"!

Глава 5. ОШИБКА ПИНЭТАУНА

Теперь мы понимаем друг друга. Илья переводит торопливые вопросы и ответы. Нанга сбивчиво рассказывает, как утром в стойбище явился Чандара "сердитый, будто раненый филин". Начались приготовления к свадьбе, и она убежала к сестре в Круглую долину.

- Письмо Яркан вчера принес... Тебя, Пинэтауна, искать пошла.

Девушка протягивает свиток бересты. Как просто изобразила сестра Нанги события последних дней. Все ясно в этом лаконичном рисунке, его можно читать: "В стойбище Крепкой Руки пришли с перевала Пинэтаун и большой русский человек. Синий Орел хочет погубить их"...

Пинэтауна можно распознать на рисунке по чашечке в руке, а русского человека по росту и бороде. Опять поражает сходство изображения на бересте с "рисуночными письмами" индейцев.

Куда мы попали? Почему до сих пор существует в этих горах остров прошлого, как будто тут замерла жизнь и остановился бег времени? Спрашиваю Илью, на каком языке говорит Нанга и что за народ поселился в Синем хребте.

Ответить Илья не успевает. Нанга вскрикивает, указывая вниз, рука у нее дрожит.

- Чандара...

У подножия перевала движется темная точка. В двенадцатикратные линзы бинокля отчетливо вижу сгорбленного человека верхом на олене, с винтовкой, поблескивающей за спиной. Нанга не ошиблась - это Чандара. Он преследует беглянку по пятам, по свежему следу.

Илья всполошился. Морщинистое лицо сереет, руки трясутся. Ох и боятся своего главаря жители Синего хребта! Илье не следует попадаться ему на глаза.

- Прячься, Илья. Говорить с Синим Орлом будем.