Гибель постороннего

Бригада Яроша выигрывала, ее игроки казались умнее и ловчее, но за них не болели.

Закатное солнце чертило по бугристому полю тени, поднималась под ногами пыль.

На Воронова налетели сразу трое, оттеснили его, он оступился и, исказив лицо гримасой боли и изумления, упал.

Гриша выскочил на поле, кинулся поднимать Воронова и громко ругнул Яроша. Потом он начал ругать и всех остальных: за то, что из-за нехватки цемента и вообще плохого снабжения студенты сделались злыми.

* * *

Вот и все, что узнал Акимов о последних днях Гриши Бегишева.

В тот день Гриша, проходя мимо конторы стройуправления, случайно услышал, как радист пересказывал кому-то содержание только что полученной радиограммы: утром ожидается прибытие барж. И, обрадовавшись, Гриша кинулся в лагерь. Мимо по дороге шел грузовик. Паренек ухватился за борт, влез в кузов. На повороте машину сильно тряхнуло на рытвине и выбросило его на землю. Наверное, он даже не успел испугаться…

«Отряд должен быть безукоризнен, — вспомнил Акимов напутствие Краснова. — Ты без огласки вычеркнешь постороннего из списков».

От Гришиных родителей пришла телеграмма: «Вылететь не можем. Разрешаем хоронить».

Дело получало новую окраску. С покойным уже простились, отвезли тело в Юганск, теперь же требовалось доставлять его обратно в поселок.

Но у причала стояли пять барж с цементом, досками, кирпичом. Надо было и работать. При разгрузке студенты время от времени вспоминали о Грише, однако работали быстро. Паренек все больше и больше превращался в воспоминания. При жизни он никому не был нужен, а после смерти — тем более. Эту мысль меланхолически выразил Дзюба: «Если мы вычеркнем его, он умрет бродягой. Если оставим — бойцом отряда». Правда, в ней скрывалось некоторое смещение оценок, даже умозрительность, на что обратили внимание трезво мыслящие студенты. Они возразили: этот вопрос начисто лишен практического значения. Не надо было брать малолетка!

— Мы же люди? — спросил у них Дзюба.

И, конечно, это никто не оспорил.

В его желании дать Грише, или, точнее, Гришиной памяти, какой-то цельный образ было простое сострадание. Гриша не успел стать ни студентом, ни бойцом отряда, хотя его и занесли в список под неуклюжим определением «трудновоспитуемого», и не совершил ничего значительного. Лишь рванулся поскорее обрадовать товарищей…

И мысль Дзюбы сделалась общей, Гриша навсегда стал бойцом.

Его торжественно похоронили во дворе строящейся школы. Все испытывали скорбь и недоумение, оттого что прощались со своим товарищем, который был моложе и слабее их. Обе девушки-поварихи плакали.

Спустя двенадцать лет Акимову пришлось побывать в Юганске и Мушкине. В школьном дворе он увидел небольшой памятник над могилой: босоногий мальчишка в буденовке поднял трубу и вот-вот затрубит. Внизу была табличка: «Гриша Бегишев, боец студенческого отряда „Искра“. 1954–1970».

Акимов вспомнил юность и многих людей, бывших тогда рядом с ним. Но лицо Гриши ускользало, замещалось лицом каменного мальчишки. Уже почти забытое ощущение вины вернулось к Акимову снова.