Гибель Марса

  -- Что значит, какая разница?! - гневно спросил пожарник.

  -- А то значит, -- я спокойно посмотрел на него, -- что нас убьют прежде, чем мы узнаем истинную картину.

  -- И то правда... -- неожиданно согласился врач.

  Он понимал меня лучше, чем пожарник, но пожарник был не так прост, как казалось. Я не мог сразу понять.

  В этот момент дверь буфетной со скрипом распахнулась и черномазый камен с русской фамилией Соломатин сказал:

  -- Старик, выходи!

  -- Налейте мне напоследок... -- попросил врач и, выпив, сказал: -- Надеюсь, еще увидимся.

  Мы остались вдвоем с пожарником. Он спешил напиться.

  -- Если придет один, я брошусь на него...

  -- Тогда не следует пить, -- сказал я с иронией.

  -- Я его голыми руками задушу...

  Он пил коньяк странным способом: вначале полоскал рот, потом процеживал сквозь зубы, только потом делал медленный глоток. Эта его странная манера привела к естественным результатам. Он стал засыпать. Хорошо хоть не полез драться. Несколько раз он вздрагивал, как лошадь, и таращил глаза. Последнее, что я от него услышал, была фраза:

  -- Вы специально меня напоили...

  Он упал лицом на прострелянную стойку и захрапел.

  И тут пришли за мной.

  -- Выходи...

  Соломатин повел меня на корму, где за кухней размещался большой зал и где у нас с Россом всегда был заказан столик с видом на Петропавловскую крепость. Знакомый сержант распорядился:

  -- Садитесь. У нас к вам дело.

  -- А где доктор? - спросил я, оглядываясь.

  Окна со стороны набережной были заложены мешками с песком. Все, что осталось целым: столы и стулья, было свалено у противоположной стены.

  -- Раненых осматривает, -- пояснил камен.

  Из кухни доносились мужские и женские голоса. Там гуляли.

  -- Да тише вы! - крикнул сержант.

  Камен выглянул и закрыл дверь.

  -- Кто устроил заварушку? - спросил я.

  -- Не знаю, -- пожал плечами сержант. - Мое дело маленькое.

  -- А этот взрыв? - допытывался я.

  Он развел руками.

  -- Понятно... -- вздохнул я.

  -- Мы передали ваши данные в штаб. С вами хотят встретиться.

  -- Кто? - удивился я.

  -- Представитель союзников. У него все выясните. Сейчас они прилетят. Хотите выпить?

  -- Водки и что-нибудь поесть.

  Он показал на стол. Я сел, выпил полстакана водки и съел несколько консервированных сардин в масле. Алкоголь не действовал. Он был неэффективен, как вода. Это была реакция после нескольких лет воздержания.

  -- Должен принести свои извинения, -- сказал сержант, -- я не знал, что вы большая шишка.

  -- Шишка... -- важно согласился я, макая хлеб в масло и цепляя вилкой сардину.

  -- Хорошо, нас специально инструктировали насчет союзников.

  -- Какая у вас задача? - спросил я, наливая себе еще водки и чувствуя, как ко мне возвращаются силы.

  -- Мы всего лишь одна из пятисот групп. Отвечаем за это район.

  -- А что будет с людьми в трюме?

  -- Еще раз проверим и после всей заварушки выпустим.

  Врет, понял я. Люди им без надобности. Иллюзия порядка. Отговорка для прессы.

  -- А политическая задача?

  -- Ну это очень просто - захват власти и ее удержание.

  Опять врет, подумал я. Продадите со зла планету все тем же астросам или их врагам. Должны же существовать у астросов враги?!

  -- А астросы?

  -- Астросы еще себя никак не проявили, -- поморщившись, сказал сержант. - С минуты на минуту ждем, когда они нас поддержат. Вот я как раз и хотел у вас узнать.

  -- Документы и телефон вернете, - попросил я, игнорируя его вопрос.

  -- Ах, да!.. - воскликнул сержант. - Соломатин!

  Соломатин куда-то сбегал и принес мои вещи. Я едва не поблагодарил его, но взглянув на его черную морду, чуть не поперхнулся - все-таки на Марсе негров было мало, и я к ним не привык, хотя сам когда-то, точнее на Земле, был черным, но мой великолепный загар пропал через пару месяцев после того, как я вернулся на Марс.

  -- Денег было больше, -- сказал я, показывая сержанту портмоне.

  -- Ну извините!.. - развел он руками, давая понять, что воровство соответствует политическому моменту.

  -- А зачем вам пожарник? - спросил я, включая телефон.

  На мониторе высветилось сразу десяток сообщений. Два от Катажины, три от Полины, остальные от Лехи и одно от... Луки. Его наглая физиономия возникла на экране, как напоминание о бренности мира. Странно, что за два года Лука совершенно не изменился, словно мы расстались вчера. Ало-красная "карапуза" была надвинута на брови, а тараканьи усы грозно шевелились. У меня даже возникло ощущение, что он жив - настолько Лука был реален. Но я-то знал, что это всего лишь следствие электроники. Даже голос теперь принадлежал не Луке, а синтезатору.

  Оказывается, о пожарнике забыли, хотя камены и отнеслись к нему с подозрением и явно хотели расстрелять вместе со всеми.

  -- Хороший парень, -- подсказал я, открывая письмо Луки.

  -- Ладно, -- согласился сержант. -- Приведи его сюда, -- приказал он Соломатину.