Гибель гигантов

— Ситуация такова. Английская Северная эскадра находится уже в русских водах вблизи Мурманска. Теоретически они должны следить, чтобы русские корабли не попали в руки немцам. И в Архангельске тоже есть наши люди. Я настаиваю на том, чтобы в Мурманске высадились наши войска. В дальнейшем это можно будет рассматривать как основу противоборствующих революции сил на севере России.

— Но этого мало! — воскликнул Фиц.

— Согласен. Мне бы хотелось, чтобы мы послали войска в Баку, на Каспийское море — чтобы огромные месторождения нефти не достались Германии или даже туркам, — и на Черное море, где уже сложилось ядро украинского сопротивления большевикам. И наконец, в Сибири у нас тысячетонные запасы стоимостью в миллиарды фунтов, привезенные в поддержку русским, когда они были нашими союзниками. Мы вправе послать туда войска, чтобы охранять нашу собственность.

— Но сделает ли Ллойд Джордж хоть что-нибудь? — спросил Фиц с сомнением и надеждой.

— Не демонстративно, — ответил Черчилль. — Именно из-за этих красных флагов, поднятых над шахтерскими домами. В нашей стране многие поддерживают русских и их революцию. И я понимаю, почему — как ни ненавистен мне Ленин и его окружение. Со всем должным почтением к семье графини… — он взглянул на потолок, так как снова раздался крик, — нельзя отрицать, что русский правящий класс не спешил реагировать на народные волнения.

Странную смесь представлял собой Черчилль, подумал Фиц: аристократ и популист, талантливый администратор, который не мог противиться искушению совать нос в чужие ведомства, обаятельный человек, которого терпеть не могли коллеги-политики.

— Русские революционеры воры и убийцы, — сказал Фиц.

— Воистину. Но нам придется смириться с тем, что не все так о них думают. Поэтому наш премьер-министр не может активно противостоять революции.

— В том, чтобы ей противостоять пассивно, смысла немного, — раздраженно ответил Фиц.

— Кое-что можно делать и не ставя его официально в известность.

В комнату вошла Мод. Мужчины встали, несколько взволнованные.

В загородных особняках женщины обычно не заходили в бильярдную. Но Мод игнорировала правила, если они ее чем-либо не устраивали. Она подошла к Фицу и поцеловала его в щеку.

— Поздравляю, милый Фиц, — сказала она. — У тебя родился еще один сын.

Все радостно закричали, захлопали и обступили Фица.

— А как моя жена? — спросил он Мод.

— Очень устала, но горда собой.

— Слава богу!

— Доктор Мортимер уехал, но акушерка говорит, ты можешь войти и посмотреть на ребенка.

Фиц направился к двери.

— Я тоже пойду наверх! — сказал Черчилль.

Выходя из комнаты, Фиц услышал, как Мод сказала:

— Пил, налейте мне, пожалуйста, бренди.

Понизив голос, Черчилль произнес:

— Значит, вы бывали в России.

Они пошли по лестнице на второй этаж.

— Да, несколько раз.

— И говорите по-русски.

«Интересно, к чему он клонит», — подумал Фиц.

— Немного. Хвастать особенно нечем, но объясниться так, чтобы меня поняли, могу.

— А вам случалось встречаться с человеком по имени Мэнсфилд Смит-Камминг?

— По правде говоря, да. Он руководитель… — Фиц не решился вслух упоминать Бюро секретных служб, — одного особого отдела. Мне доводилось пару раз писать ему.

— А, прекрасно. Когда вернетесь в Лондон, вам, возможно, придется с ним встретиться.

— Я готов с ним встретиться в любое время, — сказал Фиц, стараясь не показывать свою заинтересованность.

— Я попрошу его связаться с вами. Возможно, у него будет для вас новое задание.

Они были у дверей комнаты Би. Изнутри послышался отчетливый крик новорожденного младенца. Фиц со стыдом почувствовал, что к глазам подступают слезы.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Спокойной ночи!

— И вам спокойной ночи — и мои поздравления!

IV

Его назвали Эндрю Александр Мюррей Фицгерберт. Это был крошечный живой комочек с копной черных, как у Фица, волос. В Лондон его везли, завернув в одеяла, в «Роллс-Ройсе», и еще две машины ехали сзади — на случай поломки. Они позавтракали в Чепстоу, на ленч остановились в Оксфорде, а к обеду прибыли домой, на Мэйфэр.

Через несколько дней, теплым апрельским днем Фиц шел по набережной, глядя на грязную воду Темзы — он направлялся на встречу с Мэнсфилдом Смит-Каммингом.

Бюро секретных служб стала мала прежняя штаб-квартира у вокзала Виктории. Человек, ставящий вместо подписи букву «С», переселил свою разрастающуюся организацию в шикарное викторианское здание Уайтхолл-Корт, с видом на Биг-Бен. В отдельном лифте Фиц поднялся на верхний этаж, где главный над шпионами занимал сдвоенные апартаменты, соединенные переходом, идущим по крыше.

— Мы не один год следили за Лениным, — сказал Смит-Камминг. — Если нам не удастся с ним покончить, это будет один их худших тиранов, каких только знал мир.

— Полагаю, вы правы, — сказал Фиц, чувствуя облегчение оттого, что Смит-Камминг относится к большевикам так же, как он сам. — Но что мы можем сделать?

— Давайте поговорим о том, что могли бы сделать вы. — Смит-Камминг взял со стола стальной циркуль-измеритель, с помощью каких измеряют расстояния на карте. Словно по рассеянности, он вогнал острие себе в левую ногу.