Гибель гигантов

Ребята стояли или сидели в окопе. Они вышли из убежища, как только прекратилась стрельба. Иногда ближе к полудню из полевой кухни присылали тележку с большим чаном горячего чая, но сегодня вряд ли можно было на это рассчитывать. Они позавтракали пайком из жестяных коробок.

Во взводе был американский легкий пулемет системы Льюиса. Он стоял за окопом, над блиндажом. Пулеметчик, борстальский мальчик, девятнадцатилетний Джордж Барроу: хороший солдат, только совершенно невежественный. Джордж сидел за своим пулеметом, заслоненный от шальных пуль стальным казенником, и курил трубку.

Еще у них был миномет Стокса, вещь полезная, бившая трехдюймовыми снарядами на расстояние до восьмисот метров. Смертельно опасным специалистом по этому орудию стал капрал Джонни Понти, брат погибшего на Сомме Джоя Понти.

Билли забрался к Джорджу и встал рядом с пулеметом, но лучше видно не стало.

— Билли, а у других стран тоже есть колонии? — спросил Джордж.

— Ну да, — сказал Билли. — У французов — большая часть Северной Африки, у Голландии — Ост-Индия, у немцев — Юго-Западная Африка…

— А-а… — сказал Джордж разочарованно. — Я вообще-то слышал, но не верил, что это может оказаться правдой.

— Почему?

— А какое право они имеют управлять другими народами?

— А мы какое право имеем править Нигерией, Ямайкой или Индией?

— Ну, мы же англичане.

Билли кивнул. Джордж Барроу, никогда в жизни даже не видевший атласа, ощущал свое превосходство над Декартом, Рембрандтом и Бетховеном. И он был не одинок. Все они прошли обработку в школе, где рассказывали о военных победах Британской империи и никогда не говорили о поражениях. Им рассказывали о демократии в Лондоне, а не о тирании в Каире. Когда речь шла о британском правосудии, порка как законное наказание в Австралии не упоминалась, равно как голод в Ирландии и резня в Индии. Про то, как католики сжигали протестантов, в школе проходили, но упоминание, что протестанты при любой возможности отвечали католикам тем же, повергало школьников в шок. Мало у кого был такой отец, как у Билли, чтобы объяснить, что мир вовсе не такой, как рассказывают в школе.

Однако у Билли не было времени наставлять Джорджа на путь истинный. У него были другие заботы.

Небо чуть посветлело, и Билли показалось, что туман рассеивается.

— О, черт! — сказал вдруг Джордж.

И Билли тоже увидел, что в четверти мили от них по склону поднималось несколько сотен немецких солдат.

Билли спрыгнул в окоп. Противника заметили еще несколько человек, и их удивленные восклицания привлекли внимание остальных. Билли взглянул в смотровую щель. Немцы пока на них не реагировали, быть может потому, что англичан в окопе труднее было заметить.

В следующую минуту по всей длине окопа началась стрельба из винтовок. Несколько немцев упали. Остальные приникли к земле, ища укрытие в воронках и за чахлыми кустиками. Над головой Билли застрочил пулемет Льюиса — звонко, как аплодисменты футбольных болельщиков. Немцы начали отстреливаться. Билли с радостью отметил, что ни пулеметов, ни минометов у них с собой нет. Он услышал, как вскрикнул кто-то из его людей: наверное, какой-то дальнозоркий немец заметил неосторожно выглянувшего из-за бруствера; или, скорее, какому-то везучему стрелку случайно удалось попасть в невезучую валлийскую голову.

Рядом с Билли появился Томми Гриффитс.

— Отстрелялся Дэй Пауэлл, — сказал он. — Убит. В голову навылет.

— Ах, дьявол… — сказал Билли. Миссис Пауэлл, заядлая вязальщица, все слала сыну во Францию свитера. Кому она теперь станет вязать?

— Я забрал у него из кармана его коллекцию, — сказал Томми. У Дэя была пачка порнографических открыток, купленная у какого-то француза. На них позировали пышнотелые красотки с густой шерстью на лобках. Большинство солдат время от времени заимствовали у него эти карточки.

— Зачем? — рассеянно спросил Билли, следя за противником.

— Не слать же их домой, в Эйбрауэн.

— А, ну да.

— Ну так что мне с ними делать?

— Черт, Томми! Давай об этом потом, а?

Сколько же там может быть немцев? На поле боя трудно определить численность. Как минимум сотни две, а видно ему, наверное, не всех. Билли предположил, что на них идет батальон. Силы противника безнадежно превосходили численность его взвода.

Что же делать?

Уже больше суток он не видел ни одного офицера. Здесь он старший. И ответственность — на нем. Нужен план.

Он давно уже перестал злиться на несостоятельность своего начальства. Это была часть системы, которую его с детства учили презирать. Но в тех редких случаях, когда на него ложилось бремя руководства, он находил в этом мало удовольствия. Скорее его угнетали эта ответственность и страх, что он может принять неправильное решение, которое приведет к гибели его друзей.

Если немцы решат атаковать в лоб, взвод попросту сметут. Но ведь противник не знает, что их всего сорок человек. Можно ли их как-нибудь обмануть?

Они все же находятся в фортификационном укреплении, и надо постараться его удержать.

Билли останется на месте и будет сражаться, во всяком случае пока.

Как только он принял это решение, оно повлекло за собой другие.