Гибель гигантов

Они вошли в Министерство иностранных дел, здание в стиле неоклассицизма, напоминавшее Вальтеру свадебный торт. Их проводили в кабинет министра иностранных дел, роскошно обставленный и выходящий окнами в парк. Казалось, здание всем своим видом показывало, что англичане — самые богатые люди на свете и с остальными могут делать все, что пожелают.

Сэр Эдвард Грей был худощав, с лицом, напоминающим череп. Иностранцев он терпеть не мог и за границу никогда не ездил — в глазах англичан бесценное качество для министра иностранных дел.

— Благодарю вас, что вы откликнулись на мое приглашение, — вежливо сказал он. Он был один, если не считать секретаря с блокнотом. Как только они сели, он перешел к делу: — Мы должны сделать все возможное, чтобы разрядить ситуацию на Балканах.

Вальтер почувствовал, что его надежды не напрасны. Похоже, Грей стремится к миру. Война ему не нужна.

Лихновский кивнул. Князь относился к фракции, заинтересованной в мирном урегулировании. Именно он послал в Берлин довольно резкую телеграмму с просьбой повлиять на австрийцев. Он был категорически не согласен с отцом Вальтера и другими, считавшими, что лучше война сейчас, чем позднее, когда Россия и Франция станут сильнее.

— Главное — чтобы действия Австрии не насторожили Россию и не спровоцировали ответный ход русского царя.

«Вот именно», — взволнованно подумал Вальтер.

Лихновский, несомненно, разделял его мнение.

— Если мне будет позволено так выразиться, вы попали в самую точку.

— Я предлагаю такой вариант: мы с вами, то есть Германия и Великобритания, должны вместе призвать австрийцев продлить данный сербам срок… — Министр задумчиво посмотрел на стенные часы. Было начало седьмого. — Они потребовали, чтобы ответ был им дан к шести часам вечера по белградскому времени. Но вряд ли они откажут просьбе дать сербам еще сутки.

Вальтер почувствовал разочарование. Он надеялся, что у Грея есть план, как спасти мир. А эти сутки вряд ли имели большое значение. К тому же, по мнению Вальтера, австрийцы настроены столь воинственно, что вполне могут отказать в продлении срока, сколь бы несущественной ни казалась эта просьба. Впрочем, его мнением никто не интересовался, а в столь высоком обществе он не мог высказываться, пока к нему не обратятся.

— Великолепная идея, — сказал Лихновский. — Я немедленно сообщу о вашем предложении в Берлин и выскажусь в его поддержку.

— Благодарю вас, — сказал Грей. — Но на случай неудачи с этим вариантом у меня есть другое предложение.

Так значит, на самом деле Грей не так уж уверен в том, что австрийцы согласятся дать Сербии больше времени.

— Я предлагаю, — продолжал Грей, — чтобы Великобритания, Германия, Италия и Франция выступили в качестве посредников, встретившись на конференции, чтобы выработать решение, которое удовлетворит Австрию и не обеспокоит Россию.

«Вот это выглядит более обнадеживающе», — взволнованно сказал себе Вальтер.

— Австрия, конечно, не согласится заранее принять решение четверки, — продолжил министр, — но в этом нет необходимости. Мы можем призвать австрийского императора по крайней мере не предпринимать дальнейших действий, пока он не ознакомится с этим решением.

Вальтер пришел в восторг. Австрии будет нелегко отвергнуть план, если он будет выработан как ее соперниками, так и союзниками.

Лихновскому это тоже пришлось по душе.

— Я настоятельно буду рекомендовать Берлину принять ваше предложение.

— Благодарю, что вы согласились прийти в столь ранний час, — сказал Грей. Лихновский воспринял это как конец беседы и поднялся.

— Ну что вы, не за что! — сказал он. — А вы собираетесь сегодня в Хэмпшир?

Всем были известны пристрастия Грея: наблюдения за птицами и рыбная ловля. Для него лучшим местом на земле был его загородный дом на Итчен-ривер в Хэмпшире.

— Да, ближе к вечеру хотелось бы. Погода в самый раз для рыбалки.

— Надеюсь, вам удастся хорошо отдохнуть в воскресенье, — сказал Лихновский, и они откланялись.

Когда они шли назад через парк, Лихновский сказал:

— Англичане — удивительный народ. Европа стоит на пороге войны, а министр иностранных дел отправляется на рыбалку.

Вальтер ликовал. Может быть, Грей и производит впечатление человека, недостаточно серьезно относящегося к происходящему, но это первый человек, предложивший приемлемое решение конфликта, и Вальтер был ему благодарен за это. «Я приглашу его на свадьбу, — подумал он, — и поблагодарю, когда буду произносить речь».

Вернувшись в посольство, он с тревогой увидел, что отец вернулся.

Отто сделал Вальтеру знак зайти в его кабинет. Готфрид фон Кессель тоже был там. Вальтеру не терпелось выяснить с отцом отношения по поводу Мод, но он не собирался этого делать при Кесселе.

— Когда ты приехал? — спросил он.

— Пять минут назад. Ночным парижским поездом. А куда ты ходил с послом?

— К сэру Эдварду Грею. — Вальтер и не отказал себе в удовольствии понаблюдать, как изменился в лице Кессель.

— И что он сказал? — поинтересовался Отто.

— Предложил провести четырехстороннюю конференцию, чтобы содействовать примирению Австрии и Сербии.

— Пустая трата времени, — заявил Кессель.