Геворг Марзпетуни

Союзные князья вместе со своими войсками уехали из Еразгаворса. Один только князь Марзпетуни не возвращался в крепость Гарни, где давно уже находились Гор с молодой женой и матерью-княгиней.

— На предложение царя вернуться к семье князь ответил:

— Час моего покоя еще не настал.

— Как это понять? — спросил царь.

— Я еще не выполнил своего долга, — сказал князь.

— Ты сполна расплатился, — заметил царь. — Вот уже скоро два года, как ты в постоянных заботах. Ты освободил меня от преследования мятежников, ты трудился над объединением князей, ты создал заново войско, ты победил врагов, разогнал полчища арабов, примирил меня с Абасом, нагнал страх на двинского востикана и заставил его просить у меня дружбы. Что еще тебя тревожит?

— Самое главное, государь.

— Что же?

— Моя клятва.

— Какая клятва? — изумленно спросил царь.

— Та, которую я дал в Гарни на могиле святого Маштоца в присутствии воинов обета и населения Гарни.

— А именно?

— Не возвращаться в лоно своей семьи, не входить под свой кров, пока не изгоню последнего араба из страны.

— Зачем же тогда ты позволил мне примириться с востиканом, раз ты давал такую клятву?

— Я решил, что лучше быть изгнанником, чем жертвовать нашими воинами.

— Но ведь ты и раньше намеревался идти на Двин, — заметил царь.

— Тогда я надеялся на своих лазутчиков, которые вместе с католикосом должны были вступить в Двин.

Царь замолчал и задумался. Он знал князя. Знал, что, храбрый и непреклонный с врагами, Марзпетуни нежно привязан к своей семье. Каждый родитель ждет дня, когда его сын будет сочетаться достойным браком. Для князя настал такой день, но неумолимая судьба не разрешила ему вернуться в свой дом, видеть счастье сына и окружить его отеческой заботой.

Эти мысли взволновали царя. Он готов был на любую жертву, чтобы освободить своего любимца от клятвы. Но как это сделать? Единственным выходом было нарушить соглашение, заключенное с востиканом, но на это он не мог пойти.

Князь Геворг вывел его из затруднения.

— Мы не можем нарушить нашей дружбы с Нсыром, но мы вправе требовать от него возврата похищенного имущества, — сказал он царю. — Захват патриарших покоев не только грабеж, но и святотатство. Ничего подобного не позволяли себе ни персидские марзпаны[26], ни востиканы, бывшие до Нсыра. Если мы не мстим за это оскорбление, то вправе потребовать обратно хотя бы церковное имущество. Я готов поехать в Васпуракан и уговорить католикоса, чтобы он вернулся сюда и как глава церкви потребовал назад патриаршие покои. Его святейшество может не бояться сейчас востикана — мы сильны. Если востикан исполнит его требование, католикос вновь вступит в свой престольный город, а если нет, мы добудем мечом то, что принадлежит нам по праву. Ни один уважающий себя народ не согласится заключить соглашение с соседом, который попирает его священные права.

Государь нашел доводы князя разумными. Князь Геворг считал нужным заключить союз с Гагиком Арцруни, чтобы в случае войны он присоединился к араратскому царю. Князь попросил грамоту от Ашота, дабы явиться к Гагику в качестве царского представителя. Царь дал ему написанную собственноручно грамоту.

Через несколько дней князь Марзпетуни с телохранителями выехал из Ширака и направился в Васпуракан. Но не успел он достичь границы, как до него дошла весть о смерти католикоса Иоанна в Дзорском монастыре.

Весть эта очень огорчила князя: смерть католикоса могла быть чревата неприятными последствиями. Во-первых, это разрушало планы князя Геворга относительно взятия Двина и изгнания арабов. Во-вторых, патриаршие покои и церковные поместья оставались по-прежнему во власти Нсыра, и многочисленные монастыри и духовная братия лишались доходов. В-третьих, сам князь терял возможность освободиться от своей клятвы и возвратиться в лоно семьи. В-четвертых, патриарший престол закреплялся за Васпураканом. Из-за этого могли возникнуть долгие распри и смуты, могли образоваться новые патриаршие престолы, которые ослабили бы церковное владычество, и без того находившееся в упадке.

Но все же князь поспешил в Дзорский монастырь, чтоб присутствовать при погребении католикоса.

Вместе с многочисленным населением Васпуракана здесь собралась вся духовная братия монастырей и старейшие епископы. Здесь был и царь Гагик со свитой и придворной знатью. Князь Марзпетуни явился в Дзорский монастырь как представитель Араратского царства, и царь Гагик принял его с достойными почестями. После того как тело католикоса было погребено в монастырском склепе, царь Гагик пригласил Марзпетуни в свою столицу Ван.

Здесь князь оставался некоторое время и, живя в царском дворце, благодаря своему уму и благородству стал любимцем не только царя, но и всего двора. Результатом этого было то, что царь Гагик принял предложение царя Ашота и заключил с ним союз, написав грамоту и скрепив ее своей подписью и печатью.

В это время духовная братия была занята вопросом избрания нового католикоса, и между несколькими крупными монастырями, как и предвидел Марзпетуни, начались споры.