Геворг Марзпетуни

Посмотрев на цитадель, которая, как грозный великан, высилась на противоположном холме, он спросил:

– Кому прикажешь сопровождать меня, князь? Я хочу сейчас же представиться его святейшеству.

– Начальник моих телохранителей присоединится к тебе, если изволишь согласиться, – ответил спарапет.

Князь поблагодарил и вместе со своими приближенными и проводником направился к цитадели. Дорога шла по каменистым буграм, извиваясь по ущелью, и была трудно проходимой даже для небольшого отряда. Князь и его спутники следовали друг за другом, образуя длинную цепь.

Католикос в это время с одним из епископов стоял на балконе замка. Его взору открывались великолепные картины природы, одна лучше другой, но он не замечал их.

Ни живописный Арагац, высившийся на северо-востоке четырьмя пирамидальными вершинами, ни гора Капуйт, окаймлявшая горизонт с юга и закрывавшая долину Ерасха, ни ущелье Аршаруни – ничто не привлекало внимание католикоса. Перед ним лежал прекрасный Багаран с роскошными строениями и куполами церквей. Быстрый Ахурян, точа скалы, ревел у его подножья и, извиваясь как вишап, охватывал кольцом крепость. Грозные скалы и утесы висели над бездной. Но глаза католикоса видели только одно – поднимающийся по скалистой тропинке отряд.

«Кто это такие и почему они поднимаются в цитадель в такую жару?» – думал католикос.

Но вот отряд достиг крепостного ската. Еще несколько шагов, и можно будет разглядеть воинов.

– Это он! Он самый! Что ему здесь надо?! – воскликнул вдруг католикос, узнав князя Марзпетуни, который твердым шагом направлялся к крепостным воротам.

– Кто, святейший владыка? – спросил епископ.

– Он, этот беспокойный человек, который никогда не сидит на месте, – прошептал католикос, словно боясь, что голос его дойдет до подножья крепости.

– Кто же это? – спросил еще раз епископ и встал с места, чтобы видеть прибывших.

– Князь Марзпетуни. Он, конечно, несет нам какую-нибудь неприятную весть, – прибавил католикос, предчувствуя, что приезд князя нарушит его мирную жизнь.

– Почему непременно неприятную? – спросил епископ.

– Не знаю, мне так кажется, – ответил католикос и прошел к себе.

Через несколько минут железные ворота крепости со скрипом растворились. Они находились между двух башен и имели перед собой массивный бастион. Высокие стены с бойницами делали крепость еще более неприступной. Князь, глядя на эти укрепления, невольно улыбнулся.

«Разве можно доверить тайну человеку или требовать от него самоотверженности, если он так дрожит за свою жизнь?» – подумал он и прошел вперед со стесненным сердцем.

Католикос встретил князя с любовью и благословением и, усадив рядом с собой, выразил свое удовлетворение и безграничный восторг по поводу совершенных им подвигов.

– Я хотел доказать нашим князьям и тебе, святейший владыка, что для свершения великих дел не всегда нужны только силы, иногда их может заменить твердая воля. Для спасения родины не надо ждать удобного случая и вымаливать у князей помощь. Надо уповать на бога, надеяться на собственные силы и самоотверженно любить родину. Я доказал это. Теперь вам остается последовать моему примеру, – сказал князь, желая поймать католикоса на слове.

– Что же нужно сделать? – тревожно спросил католикос.

– Каждый из нас должен выполнить свой долг.

– А именно?

Князь рассказал ему в нескольких словах о своем намерении занять Двин и о желании видеть католикоса вновь на престоле.

– Ты хочешь взять Двин? – спросил удивленно католикос.

– Да, и как можно скорее.

– И ты не боишься гнева великого эмира и грозных арабских полчищ?

– Что нам эмир? У нас есть свой царь! – горячо воскликнул князь.

– Но ведь Двин – владение эмира. Ему принадлежит большая часть Востана, Чакатк, Коковит. Он даже Цагкот считает частью Туруберана, которым владеет всецело.

– Значит, все эти земли, по-твоему, собственность мерзкого араба? – возмущенно спросил князь.

– Пока еще да, – ответил католикос спокойным голосом.

– Нет. Тысячу раз нет! – воскликнул князь. – Армянская земля принадлежит армянам. Двин – творение рук царя Хосрова. Чакатк, Коковит, Цагкот – все это области нашей престольной земли. Туруберан – собственность дома Мамиконянов. О каждой из этих провинций у нас написаны целые летописи. Кто может это отрицать? Ты пишешь армянскую историю. Как же ты можешь свидетельствовать в пользу презренного араба? Если бы сейчас появился здесь дух праотца армянских историков – Хоренаци22, смог бы ты это подтвердить?

– Я сказал, пока еще…

– Нет! Ни пока, ни после… – прервал князь. – Араб должен властвовать в Аравии, а не в Армении.

– Да будет так. Я не из тех, кто намерен возражать.

– Так будет, святейший владыка, если ты не откажешься выполнить мою просьбу.

– Какую просьбу?

– Я тебе уже сказал: ты должен возвратиться на патриарший престол.

– В Двин?

– Да.

– Какая тебе польза от этого? Я не воин, войска у меня нет, чтобы тебе помочь. Если ты намерен взять Двин и надеешься на свои силы, бери. Освободи его от арабов, тогда я, от души благословляя тебя, вернусь на свой престол.