Герцог в сияющих доспехах

От ее прически ничего не осталось, и теперь мокрые русые пряди облепили лицо, в них застряли листья и сухие цветы рододендрона вперемешку с яблоневыми лепестками. Вуаль змеей обвивала шею, кончик изящного носика украшало грязное пятно.

– Через стену, – повторил Рипли, пытаясь выиграть время.

– Ну да! Не могу же я карабкаться по плющу в этом платье и в этих туфельках. Быстрее! Вы что, не слышите их?

Он пытался что-нибудь придумать, чтобы ее задержать, но голова соображала туго. И только когда услышал крики: сразу вспомнился лай собак и вопли разгневанной толпы, – в его мозгу что-то щелкнуло.

Еще со школьных времен трое приятелей привыкли спасаться от полицейских, а также от разозленных фермеров, священников, торговцев, – в общем, от представителей всех уважаемых слоев общества, не говоря уж о сутенерах, карманниках, шулерах и прочих не столь уважаемых персонажей.

Рипли сплел пальцы рук, нагнулся и скомандовал:

– Ставьте ноги сюда, живее!

Держась грязной рукой за стену, она поставила ногу в грязной мокрой туфельке в его ладони и оттолкнулась от земли. С легкостью, которая непременно удивила бы Рипли, если бы у него еще остались силы чему-то удивляться, леди вскарабкалась ему на плечи и полезла вверх.

Ну и зрелище же ему открылось пусть и всего на мгновение: стройная ножка в чулке и подвязка, далее – белый атлас, нижние юбки и аромат женщины. Рипли едва сумел сохранить трезвость ума, чтобы не схватить леди за щиколотку для пущей устойчивости, а сверху раздалось:

– Поднимите меня повыше, и побыстрее, а то они уже близко.

Голоса и правда становились все громче.

Отбросив в сторону щепетильность, Рипли схватил ее за щиколотки и поднял высоко над головой. Через мгновение его руки перестали ощущать тяжесть – она нашла опору вверху. Он поднял голову и увидел ее ноги: она вскарабкалась на стену и села, – а в следующий миг исчезла из виду.

Голоса были совсем близко.

Минуту назад он не дал себе труда как следует все обдумать, а сейчас было уже некогда. Как только Олимпия исчезла за оградой, он вцепился в спутанные плети плюща, вскарабкался по ним наверх и, перебравшись на ту сторону, огляделся.

Облако белого атласа и кружев быстро двигалось по Хортон-стрит, и Рипли бросился вдогонку.

Глава 2

Нагнал он сбежавшую невесту уже в Кенсингтоне, на Хай-стрит. Она замедлила шаг, но не остановилась, кивком указав на вереницу наемных экипажей, ожидавших пассажиров:

– Карета. У вас есть деньги?

– Сначала помочь вам забраться на стену, – заметил Рипли. – Теперь деньги на экипаж.

– Но вы же зачем-то помчались за мной…

– Ну… да, потому что…

– Это не важно! – оборвала она его. – Просто нужны деньги. Для кареты. – И взмахнула рукой: – Сюда!

Кучер первого в очереди кеба уставился на нее с интересом, но намерения тронуться с места не выказал. Стоило ли удивляться? Леди выглядела так, будто сбежала из приюта умалишенных.

Да и Рипли, если уж на то пошло, тоже имел вид весьма эксцентричный: без шляпы, перчаток и трости, но поскольку он был герцог, притом один из самых скандально известных дворян в Англии, узнать его было легко.

Сопровождать Олимпию надлежало Эшмонту, но поскольку его не было и кому-то следовало присмотреть за его невестой, эта обязанность легла на плечи его друга. Нельзя, чтобы благовоспитанная молодая особа благородного происхождения разгуливала в одиночестве, тем более невеста его взбалмошного друга, не сумевшего ее удержать.

Это, конечно, замечательно: творить сумасбродства и плевать на общество, – но если мужчина просит девушку выйти за него, не следует давать ей повод вовсе не появиться на свадебной церемонии.

Потрясающее разгильдяйство, вот что это такое. Эшмонт был так избалован женщинами, что ему и в голову не приходило, что их надо завоевывать, хотя следовало бы этому научиться.

Рипли положил руку ей на плечо.

– Давайте остановимся и подумаем.

– А я уже подумала, и знаете, о чем? Где этот чертов кеб?

– Вспомните, что у вас за вид: подвенечное платье, фата и прочее. Создается странное впечатление, не находите?

– Мне все равно, – выпалила невеста.

– Положим, – сказал Рипли. – Однако попробуем немного успокоиться и сделать вид, будто мы в здравом уме.

– Почему же это «будто»? Я в здравом уме и совершенно спокойна.

– Очень хорошо. Теперь давайте разбираться в сложившейся ситуации. Куда вы предполагаете отправиться?

Она сделала неопределенный жест рукой.

– Прочь отсюда.

– Прочь, – повторил он. – А поконкретнее?