Герцог оперативного назначения

Утро для молодого солдата не бывает добрым, особенно тогда, когда в семь утра над твоим ухом рявкают: «Подъем!» Тут, понимаешь, самый сон, но вколоченные намертво армейские рефлексы делают свое дело. Не успел прозеваться и потянуться, а уже бежишь с полной выкладкой десятку. Больше всего бойцов поразил факт присутствия командира – так приказал называть себя Павел Игнатьевич Чернов. Он, обвешанный амуницией и оружием, несся впереди цепочки. На финише после десяти километров попадали за воротами базы, хватая ртом воздух и обливаясь потом. Глядя в спину удаляющемуся Чернову, Егор просипел:

– Железный мужик у нас командир.

– Во-во, мы тут пластом лежим, а он даже не вспотел, – поддержал товарища Серега.

Юрик промолчал, никак не мог отдышаться.

После завтрака, пыхтя, достали свиную тушу из погреба, которую повесили на щит. Майор вручил каждому по деревяшке – грубой имитации ножа.

– Итак, бойцы, сегодня первую половину дня вы будете учиться владеть ножом, – начал Павел. – А вы, Евгений Петрович, езжайте в город, занимайтесь своими делами.

Жилин, по привычке отдав честь, поспешил к «Соболю». Дел действительно невпроворот – увидеться с женой, найти второго сторожа, на местной АТС договориться о телефонизации базы, привезти артель строителей и много чего по мелочам. Особенно майора волновал вопрос связи – достать в Манзурке мощную рацию и десяток крошек-передатчиков физически невозможно. Правда, командир сказал не заморачиваться, а купить несколько медальонов с полудрагоценными камнями.

– Странный заказ, – размышлял Жилин, крутя баранку, – но раз сказал Павел Игнатьевич надо, значит, надо.

Почему-то командиру майор доверял безоговорочно. В нем чувствовался стальной стержень, огромная сила и порядочность. С таким человеком можно смело идти в бой. Жилин был грамотным офицером и прекрасно осознавал, что простому смертному не под силу соорудить пространственный портал. После первого шока при мгновенном перемещении из лагеря в Манзурку он не стал зацикливаться на необъяснимом-невероятном, а просто принял за данность, что им повезло с командиром. К чему плести попусту извилины, вывихивая мозги, если Павел Игнатьевич сочтет нужным, то сам все объяснит. Жилин зауважал Чернова не только как освободителя от рабства, но и за его честность. В принципе золото, захваченное на прииске, он мог оставить себе по праву сильного. Но нет, половину отдал бывшим рабам, а вторую – на общее дело. Ладно, хватит заниматься анализом и измышлениями, за поворотом показалась окраина города.

Тем временем на площадке вблизи щитов бойцы усваивали ликбез по холодняку. За час Пашка вдолбил парням основное – хват ножа и виды ударов. А сейчас, получив в руки настоящие штык-ножи, бойцы поочередно тренировались на свиной туше. Ставя парням удар, Павел прекрасно понимал, что сделать из них за два дня диверсантов невозможно, да и не та у него задача. Всерьез бойцов натаскивать следует не так и не здесь, но дать азы нужно.

– Закончили мучить свинюшку! Все ко мне! Будем учиться пробивать сталь.

Парни переглянулись.

Чернов, достав из ножен длинный кинжал, в неуловимом замахе пробил пластину, висевшую на щите, насквозь. Так называемые курсанты не могли поверить своим глазам.

– Да нет, это фокус какой-то. Пять миллиметров стали не из каждого ствола возьмешь, а тут кинжалом.

Павел, не останавливаясь на достигнутом, нанес еще с десяток ударов, превратив центр листа в дуршлаг с продольными дырками.

– Теперь ваша очередь, – и протянул кинжал Сереге. – Вспомните, чему я вас учил. Удар наносится резко и концентрированно под прямым углом. Лезвие на остроту не щупать, оттяпаете палец. Начали!

Глава шестая

Амулет связи – кулон из оникса – завибрировал на груди Чернова. Он поднес его к уху:

– Первый на месте.

В течение пяти минут отрапортовали все. Бойцы взяли лагерь вместе с прииском в кольцо наблюдения. «Языка» опер решил брать сам – у бойцов пока не было должной подготовки, тем более в «Хамелеоне» можно подкрасться вплотную к объекту. Непосредственно сам прииск располагался в истоке речки. Пашка насчитал двадцать шесть старателей, промывающих песок. Отогнав гудящего над ухом шмеля, с интересом уставился на охрану. Татей насчитывалось девять человек с автоматами, возле них крутилась крупная немецкая овчарка. Вот собака и помогла захватить охранника. Тот в полудреме выпустил поводок, и псина среагировала на мелькнувший в траве беличий хвост. Овчарка – за белкой, проснувшийся недотепа «кинолог» – за ней под хохот остальных бандюганов. Лишь троица забежала в лес, опер из «шавки» упокоил собаку, а ее хозяина оглушил ментальным ударом. Последовавший далее экспресс-допрос дал полную картину о лагере. Невольников тридцать человек, из них четыре девушки. Охранников насчитывалось четырнадцать плюс начальник Масуд. Золото не отправили, вертолет ждут завтра.

– Не дождутся, – ощерился опер.