Герцог

– Это ты нашему шуту можешь рассказывать, дядя Кирим, что у тебя нет комнат, – звонко произнес «подарок». – Еще десятидневье до большой ярмарки, людей в городе мало, так что приготовь хозяину две большие комнаты да общую для наемников и слуги. И комнату для братьев. – Она весело подмигнула нахмурившемуся Кириму. – А если у тебя нет комнат, то папенька узнает, где меня поймали…

– Мати, ты несносна! – покачал головой корчмарь. – Но я рад, что ты жива. Вождь, не продашь ли мне эту говорливую девицу?

– По ее весу в золоте, – белозубо улыбаясь, ответил Иверт. – И забирай хоть сейчас, милый человек, эту болтливую женщину.

– Прости, хозяин, свою рабыню, – потупила глазки девушка. – Ради тебя стараюсь. О тебе забочусь!

Иверт только глаза поднял к небу, вокруг засмеялись воины, даже Неженка робко улыбнулся. И только Турен, по-прежнему бросающий по сторонам напряженные взгляды, крепче прижался к Ворону.

Кирим сам провел их на второй этаж, где находились гостевые комнаты. Виктория заметила, что он все время пытался оказаться рядом с Маей и даже один раз успел что-то шепнуть девушке. Она уже хотела вмешаться, но Хват ее опередил:

– Хозяин, ты на рабыню господина не пялься, коли не хочешь без глаз остаться. И язык за зубами держи, иначе быстро его лишишься. Понял?

– Чего же не понять, – оглянулся на окруживших его воинов Кирим. – Чай, не дурак.

– Дядька Кирим, ты не волнуйся, – потрепала его по руке Мая. – Меня не обижают. Ты папке пока ничего не сообщай.

– Да он уже знает, что ты здесь. Небось еще от порта проследили.

– Вот и хорошо, – зловеще произнес Иверт и, впихнув Маю в комнату, зашел за нею следом. – Кузнечик, художник и мальчик будут спать с тобой. – И захлопнул дверь перед носом растерявшегося от неожиданности конта.

Ну и наглая рожа! А ведь ничего не скажешь. Не пристало наемнику спорить со своим нанимателем. Но гад! Ничего, не все время Алану изображать из себя наемника, когда-то и его советник огребет счастья по полной! Ну а пока осталось лишь скрипнуть зубами и последовать по коридору дальше за хохочущим Оськой, распевающим похабные куплеты песенки про шамана и девицу.

– Вот общая комната для воинов, – повозившись с ключами, Кирим наконец-то распахнул очередную дверь.

Виктория с любопытством заглянула внутрь. Большая комната с маленьким окном, вдоль стен пять двухъярусных деревянных кроватей, застеленных вязаными одеялами. Стол посредине, четыре табурета, печка в углу. Скромно, но чисто.

– Насекомые есть? – деловито уточнил Рыжий, проходя в комнату и бросая котомку на одну из кроватей.

– А в морду? – хмуро поинтересовался корчмарь. – У меня сам кир советник останавливается.

– Значит, нету, – флегматично произнес Хват, следя, как его воины заходят внутрь. – Мыльня где?

– Сразу за конюшней, по медяку с морды. Если бабу хотите и браги, еще по два.

– Там и разберемся, – хохотнул один из воинов. – Оська, тебе бабу надо?

– Вот еще! – Оська уже забрался на верхнюю кровать возле окошка и теперь весело болтал коротенькими ножками. – Себе баб берите, а мне деву подавай. Чтоб глазища и груди были большие и невинные!

Слова шута заглушил дружный смех. Дальше Виктория слушать не стала. Их комната была как раз между комнатой наемников и юных ксенов.

– Мы можем взять мальчика к себе. – Лис кивнул на Турена. Послушник вертел в руке ключи и, прищурившись, следил за корчмарем.

– А может, вы возьмете к себе Леонардо? – ехидно поинтересовался Алан, отодвигаясь в сторону, пока Кирим открывал дверь.

– Опасно, – безэмоционально произнес Ворон, отбирая у Кирима ключ. – Спасибо, дальше мы сами. Через четверть рыски накрой обед на пятерых.

– Как прикажете, брат Искореняющий, – буркнул корчмарь, чуть поклонился и, тяжело ступая по скрипучему полу, направился к лестнице.

– Ни черта себе, – присвистнул Алан, оглядывая свои хоромы. – У Иверта тоже такая комната?

– В зеркальном отражении, – кивнул Лис, заглядывая в окно. – Выходит во двор.

– Ждем вас на обед. – Ворон подхватил друга под руку, и они исчезли.

Номер напомнил Виктории пятизвездочный отель с отделкой под старину. Огромная кровать под балдахином, ковер на полу, узкие скамьи, столик у кровати, стол у стены и даже шкаф с полками.

– Можно я останусь здесь?

Турен впервые с тех пор, как они ступили на землю герцогства, подал голос. Ешкин кот! Какая же она бессердечная скотина! Возмущалась жестокостью местных жителей, а сама совершенно не подумала, каково это Туру – вернуться домой. В город, где его предали, где убили его отца!

– Иди сюда. – Алан прижал к себе Тура. – Прости меня, мальчик, – прошептал он по-русски.

Паренек уткнулся ему в бок и тихо задрожал плечами в беззвучном плаче. Подождав, пока он успокоится, Алан посмотрел на забившегося в угол художника.

– Леонардо, ты пойдешь обедать? – Неженка испуганно затряс головой. – Значит, сидите в комнате, я приставлю к вам охрану. И ни шагу за порог! Горшок под кроватью! Еду вам принесут.