Герр Вольф

– Нет! Не стройте иллюзий, Цейтцлер! Нужно уметь смотреть правде в глаза! Лично меня больше всего убивает, что я поспешил присвоить ему звание фельдмаршала! Хотелось исполнить его заветное желание! Все! В этой войне больше не будет фельдмаршалов! Все получат повышения только после окончания войны. Нечего считать цыплят, пока они еще не вылупились!

Гитлер прикоснулся рукой к груди. Рука заметно дрожала. Но его зрачки начали наливаться свинцовым светом и тяжестью, пока не стали полностью непрозрачны и неподвижны.

– Что такое жизнь? – торжественно вопросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Жизнь – это нация! Отдельная личность в любом случае должна умереть. Нация переживет отдельную личность! Но как можно страшиться той секунды, которая делает человека свободным от земных страданий, если один лишь долг держит его в этой юдоли слез! Ладно! Довольно! Отныне шестой армии Паулюса больше не существует! Я приказываю объявить всех павшими смертью храбрых! Всех! И живых, и мертвых! И Паулюса в первую очередь! Я не Сталин! Тот бы объявил всех пленных предателями. Я объявляю их героями! Это все, господа, что я могу сделать для немцев, для нации, так легко предавшей своего вождя! Немцы украли у меня величайшую победу в истории человечества! Между нами, господа, я завидую Сталину! Ему чудовищно повезло с народом! Русские настолько же безропотны, необразованны, рабски исполнительны и неприхотливы, насколько и беспощадны, самоотверженны и несокрушимы. И жизнь за вождя готовы отдать, не рассуждая и не торгуясь! С таким народом я легко дошел бы до края Вселенной! А с немцами, как видите, – только до Волги! Да и то лишь затем, чтобы разочароваться в них как в народе-победителе! Пусть теперь ни у кого не будет ни малейших сомнений: нация, не способная побеждать, обречена на уничтожение! Закон природы: победа или смерть!

Глава 67

А в это самое время русский генерал Чуйков принимал капитуляцию других генералов армии Паулюса.

Генерал Корфес от радости, что плен – все же не смерть, восторженно поделился с Чуйковым сокровенным:

– Безумно жаль, что два величайших гения эпохи – Гитлер и Сталин – так и не смогли найти общий язык!

Сравнение «бесноватого фюрера» с «вождем всех народов» повергло Чуйкова в полнейшую прострацию, близкую к потере ориентации в пространстве. Он побледнел, затравленно огляделся по сторонам, но, не заметив ничего подозрительного, взял себя в руки. Чтобы заткнуть глупому немцу рот, наскоро угостил его чаем с бутербродами и без лишних слов на стареньком «форде» спровадил за Волгу.

Неизвестно, что сказал бы Сталин, услышь он такое. До войны он уже позволил себе поднять бокал за здоровье любимого вождя немецкого народа. И при этом не побледнел и не поперхнулся.

Гитлер, скорее всего, и не подумал бы возражать. Своего искреннего респекта к Сталину, своему отражению в зеркале, он никогда не скрывал, но в дружбу с ним не верил и в решающий момент пощады у него не просил.

Постскриптум

17 февраля 1943 года. «Вервольф»

– Мой фюрер, под нами Украина! – голос командира «Кондора-200» прозвучал рутинно, безо всякого выражения, как простая констатация факта.

Задремавший было фюрер вздрогнул, недовольно скривился, приходя в себя, и машинально глянул в иллюминатор. Но уже через минуту его глаза странным образом ожили.

– Господа! По-моему, лучшее время года на Украине – зима! По крайней мере, нет ни адского солнца, ни скопища ядовитых насекомых! Я предлагаю в будущем именно в феврале открывать тут курортный сезон. Как вы считаете, Шмундт, русские не очень помешают нам?

– Я полагаю, им это не удастся, мой фюрер! Манштейн стабилизировал фронт! Русские худо-бедно научились у нас выигрывать сражения, но закреплять успех не научатся никогда!

– Вы чертовски правы, Шмундт! До сих пор ни одна победа не приносила им счастья! Сплошные пирровы победы! Немцы могут проиграть сражения, но выиграть войну. У русских все наоборот! Они разбили татар на Куликовом поле, так, по крайней мере, им кажется, но после еще сто пятьдесят лет исправно платили им дань! Царь Александр отменил рабство, но даже под Сталинградом почти через сто лет Сталин бросал в бой орды гнуснейших рабов. Сейчас эти дикари пляшут на могилах шестой армии! Но уже летом мы устроим им второй Сталинград! И новая, возрожденная из пепла, шестая армия заставит их плясать на собственных могилах!

Фюрер нетерпеливо заворочался в кресле.

– Какая там температура в «Вервольфе», Шмундт?

– Минус десять, мой фюрер! – мгновенно, как будто ждавший своего часа, опередил Шмундта Борман. – Говорят, Буг начал подмерзать у берегов. Зато никаких партизан! Они, как вредные насекомые, не выносят мороза!

Гитлеру шутка понравилась, но, снова посмотрев в иллюминатор, он расхотел смеяться.

– И какой дурак придумал, что Украина – земля обетованная?! – еле слышно пробурчал он. – Кругом мерзость запустения! Что летом, что зимой!