Героический рейд 20-й

В этот день я был вызван в Сталинград, в штаб 62-й армии на совещание. Проводил его командарм А. И. Лопатин. Когда возвращался в Калач после совещания, то, не доезжая до него километра три, был обстрелян немцами. Снаряды ложились то спереди, то сзади нашей мчавшейся машины. Немцы брали нас в «вилку», говоря по-артиллерийски, но мы еще быстрее помчались. Когда осталось до восточной окраины метров 500, фашисты буквально засыпали нашу машину не только снарядами, но и минами. Пришлось выскочить с шофером из машины и укрыться в канаве. Мины ложились близко, две из них попали прямо в канаву, осыпав нас землей и изрядно оглушив. Но все обошлось благополучно.

На КП мне доложил начальник штаба бригады майор Игнат Федорович Турбин, что высланный офицер связи лейтенант Александр Филиппович Молозин для связи со штабом 112-й стрелковой дивизии в Колпачки и Кумовку ни штаба и никаких частей этой дивизии там не нашел. Куда они ушли, никто из жителей не знает. Командование 112-й стрелковой дивизии не поставило нас в известность о своем уходе.

Таким образом, наш левый фланг бригады оказался открытым. В срочном порядке пришлось перебросить туда со 2-го мотострелкового батальона взвод мотострелков и одно 45-мм орудие ПТО. Но такие силы не обеспечивали безопасность нашего левого фланга и постоянно заставляли нас за него беспокоиться.

За эти два дня противник подошел к Дону и в район моста, он уже два раза пытался подойти к переправе, но все его попытки были сорваны нашими артиллеристами и минометчиками. На следующий день, как и вчера, противник, не обращая внимания на наш артиллерийский и минометный огонь и большие потери, упрямо продолжал спускаться колоннами к Дону. А наши артиллеристы капитана Василия Павловича Узянова и минометчики старшего лейтенанта Василия Ивановича Ерхова продолжали методически бить их на выбор.

Неистовствовали и немецкая артиллерия и минометы, ведя беглый огонь по нашим огневым позициям. Непрерывно висели над нашим боевым расположением немецкие бомбардировщики, сбрасывая свой груз. Летали «мессеры», да так низко спускались над головами бойцов, что наглые летчики показывали нашим солдатам кулаки, а наши им отвечали огнем из винтовок и автоматов.

Но особенно мы беспокоились за свои пушки и минометы, скрывая их от «рамы», которая выискивала наши огневые позиции.

Хочу подчеркнуть еще раз, что в этих условиях ни на один день в подразделениях бригады не прекращались политические занятия. За эти дни мы провели политзанятия по темам: «Защита Социалистической Родины — священный долг каждого воина Советской Армии», «О выступлении Верховного Главнокомандующего Советских Вооруженных Сил от 7 ноября 1941 года». Проведены были партийные и комсомольские собрания с повесткой о задачах коммунистов и комсомольцев в бою и их передовой роли, и о готовности каждого к самопожертвованию при защите переправы и города Калача.

По настроению личного состава чувствовалось, что они горели большим желанием скорее встретиться с ненавистным врагом. Хорошее настроение бойцов и командиров бригады восполнялось еще замечательной солнечной погодой. Лето в 1942 году стояло теплое, сухое. Дожди в июле и августе были очень редки и скоротечны. Яркое летнее солнце освещало пожелтевшие нивы, зеленые сады и притихшие села.

Так шли дни в огневом бою и нарастающей бомбежке наших позиций. Большое количество немецкой артиллерии и минометов было сконцентрировано в районе моста. И в ночь на 20 августа командование бригады решило выслать разведку во главе с прославленным разведчиком старшим сержантом М. Д. Дементьевым на западный берег Дона. Перед ними поставили задачу: узнать, какое количество артиллерийских и минометных батарей противника находится в районе моста, в большом овраге и на высотах и отметить место огневых позиций.

Ночь выпала темная, сгустившиеся тучи заслоняли луну. Разведчики тихо, на лодках, быстро переправились на западный берег Дона и дали сигнал фонариком, что все в порядке, начинают действовать. Я сидел с подполковником К. Парфеновым и заместителем начальника по разведке майором Иваном Филипповичем Рогоза, боевым, отважным офицером и хорошим, грамотным разведчиком. Мы, наблюдая за отправкой разведчиков, напряженно всматриваясь в темноту противоположного берега, прислушиваясь к малейшему звуку в ночной темноте, готовы были в любой момент помочь огнем нашим храбрецам. Но на западном берегу все было спокойно. Только перед самым рассветом старшина Дементьев дал сигнал подать лодки, после чего они так же тихо и спокойно переправились на наш берег и подошли к нам. Лица их были бодрые, мужественные. Они выполнили трудную боевую задачу.

Дементьев доложил, что в районе высот у дороги, идущей к мосту, и в большом овраге они насчитали 24 пушки и 12 минометов, стоящих на огневых позициях.