Герои Сталинградской битвы

Вскоре в землянку вошел член Военного совета. Меня упрекали и ругали, но на их лицах я видел нескрываемую радость. Долго не получая от меня известий, они, оказывается, дали указание Людникову и другим командирам частей разыскать меня на поле боя, найти хотя бы разбитую машину. Но случилось так, что я вернулся жив-здоров и на своей машине».

К этому периоду войны Шумилов уже имел большой опыт руководства боевыми действиями. Но жизнь ставила перед военачальниками все новые и новые проблемы. Росло техническое оснащение войск, появлялось более мощное новое оружие.

На донском рубеже в армии действовал 76-й гвардейский минометный полк, который зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Не раз его залпы удачно накрывали скопление танков и пехоты противника. И вот в разгар августовских боев в армию прибыли сразу шесть полков «катюш». Шумилов был необычайно рад. «Вот это то, что нам сейчас нужно!» — сказал командарм и тут же попросил одного из специалистов подробно доложить Военному совету о боевых возможностях реактивной артиллерии. Ведь прежде, чем учить других, надо самому познать дело во всех тонкостях.

Генерал-майор артиллерии П. А. Дегтярев[59] рассказал Шумилову и членам ВС о состоянии и боевой выучке личного состава полков, охарактеризовал их командиров и штабы, подробно остановился на способах боевого применения «Катюш», использования их массированных ударов на решающих направлениях. Шумилов, то и дело задавая вопросы, интересовался, как разведываются и выбираются цели для поражения, на каком удалении от своих войск производится залп, какую площадь покрывает батарейный, дивизионный, полковой залп. Получив исчерпывающие ответы, присутствующие убедились, какая огромная огневая сила оказалась в руках командующего, если, конечно, ее умело, творчески использовать в бою.

Обладая необходимой информацией, Шумилов стал размышлять, какие дивизии, стоящие на наиболее угрожаемых направлениях, усилить гвардейскими минометными полками. Он определил и свой огневой резерв, состоящий из трех полков. Позже командарм будет постоянно и придирчиво проверять, как используется реактивная артиллерия. Вот один из таких примеров. Уже вскоре после прибытия «Катюш» Шумилову доложили, что к участку обороны 204-й стрелковой дивизии приближаются две колонны противника на бронетранспортерах. Он сразу же решил использовать огневую мощь своей реактивной артиллерии. Получив приказ командарма, командиры гвардейских минометных полков подполковники Н. В. Воробьев и Л. З. Парновский[60] приняли решение уничтожить обе колонны поочередно. Вскоре огненные трассы разрезали небо. Снаряды точно накрыли цели. Сколько было таких точных залпов в период обороны! Некоторые полки давали по 7–8 залпов в день.

После войны маршал Советского Союза А. И. Еременко вспоминал о Шумилове: «Припоминаю, как в особо трудные минуты он говорил спокойным баском: «Духом не падаем, товарищ командующий, прошу о нас не беспокоиться, задачу выполним». Эта уверенность командарма 64-й передавалась каждому воину армии, непоколебимо защищавшему сталинградскую землю и действительно стоявшему насмерть».

Почти месяц 64-я армия сдерживала на дальних подступах к Сталинграду танковые дивизии Г. Гота. Интенсивность сражений на Сталинградском направлении нарастала с каждым днем. Бои шли буквально за каждую пядь земли. Палило солнце, горела земля от разрывов бомб и снарядов, людей душили пыль и гарь, мучила жажда. Каждый метр своего продвижения вперед гитлеровцы оплачивали дорогой ценой. Но несли серьезные потери и наши войска. В ряде мест оборона держалась лишь реденькими цепочками пехоты. Для командарма трудность состояла в том, чтобы как можно точнее установить, до какого момента целесообразно удерживать тот или иной рубеж обороны и когда следует его оставить, чтобы с наименьшими потерями перейти на следующий, заранее подготовленный.

Как-то уже после войны у Шумилова спросили: «Какой день Сталинградской битвы вы считаете самым тяжелым и какой самым радостным?» На первую часть вопроса Михаил Степанович ответил так: «Я бы назвал не один, а два дня — 29-е и 30-е августа. Это были поистине «черные дни» за все время битвы».

В эти напряженные, тяжелейшие для 64-й армии дни 126-я стрелковая дивизия полковника В. Е. Сорокина приняла на себя основной удар врага, позволив основным силам армии организованно отойти на новый рубеж обороны. В воспоминаниях Шумилова, хранящихся в фондах музея-заповедника «Сталинградская битва», он так описывает эти события: «В то утро со стороны восходящего солнца послышался нарастающий гул вражеских пикировщиков. Они шли волна за волной и весь груз фугасок обрушивали на позиции 126-й стрелковой дивизии. Потом ударила артиллерия, и под ее «аккомпанемент» пошли в наступление подвижные части гитлеровцев. В 6 часов 30 минут комдив 126-й полковник В. Е. Сорокин доложил о начавшейся атаке крупных сил танков и мотопехоты. Находившийся на своем К.П под Зетами командарм ответил: