Герои подполья. Выпуск 1

Постоянный военный гарнизон Минска насчитывал до 5 тысяч солдат и офицеров. В городе размещалось более 100 различных военных организаций и частей тыла группы армий «Центр»[2]: штаб корпуса по охране тыла группы армий «Центр», отдел фашистской контрразведки «Абвер», управление полиции безопасности и СД, военная комендатура, штаб по борьбе с партизанским движением, многочисленные части СС, охранная полиция, жандармерия. Кроме того, в городе размещались воинские части, прибывавшие с фронта или отправлявшиеся на фронт, численность которых иногда доходила до 50–60 тысяч человек. Здесь же находился генеральный комиссариат Белоруссии во главе с ярым фашистом гаулейтером Вильгельмом Кубе, гебитскомиссариат, городской комиссариат, Центральное торговое общество «Остланд», имперское дорожное управление и другие учреждения оккупантов.

Вся эта огромная машина насилия и грабежа была направлена на порабощение и уничтожение советских людей, разграбление Минска и Белоруссии.

Положение в Минске ярко охарактеризовал один из активных участников партийного подполья И. К. Кабушкин в письме к своим родным от 20 сентября 1942 года: «…мы здесь переживаем все трудности… Нашему гневу нет предела и не будет, пока все гитлеровцы не найдут смерть на нашей земле. Вы не можете себе представить все ужасы хозяйничанья гитлеризма под видом так называемого «нового европейского порядка». Зверства, погромы и разрушения — вот к чему сводится весь этот порядок. Людей избивают, детей убивают, терзают и насилуют женщин. Виселицы украшают парки, центральные улицы, дороги… Гестапо днём и ночью хватает людей, скручивает руки колючей проволокой и бросает в тюрьмы, где расстреливает. С военнопленными поступает так же зверски… Вот один факт. В Минске есть парк культуры и отдыха, напротив него в недостроенных постройках находится лагерь военнопленных. Их там избивали, морили голодом, даже воды не давали досыта и результат — за 6 месяцев прошлого года 18 тысяч человек было брошено в ямы друг на друга…»[3]

Об изуверских методах порабощения советских людей свидетельствуют и сами оккупанты. В начале июля 1941 года в предместье Минска был создан концентрационный лагерь, куда фашисты согнали более 140 тысяч военнопленных и причисленных к ним мужчин из местного населения. Докладывая о положении в этом лагере смерти рейхслейтеру Розенбергу, министериальный советник Дорш 10 июля 1941 года писал: «Пленные, согнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят… По отношению к пленным единственно возможный язык слабой охраны, сутками несущей бессменную службу, —-это огнестрельное оружие, которое она беспощадно применяет…»[4]

Такие же кровавые дела творились в созданном оккупантами еврейском гетто, где томилось до 80 тысяч человек. Всего в Минске и его окрестностях захватчики уничтожили около 400 тысяч советских граждан[5]. И каждый раз истребление советских людей сопровождалось чудовищным изуверством. Фашистские палачи жгли на кострах живых людей, истязали обречённых перед казнью.

«Люди плачут, а мы смеёмся над слезами»[6], — писал к себе в «фатерланд» обер–ефрейтор Иоганн Гердер. Тысячи жителей города были угнаны на каторжные работы в Германию.

Чудовищные злодеяния! Но не менее чудовищно то, что есть «судьи», склонные иначе оценивать эти преступления. В мае 1963 года в ФРГ закончился длившийся восемь месяцев процесс по делу бывших ответственных сотрудников полиции безопасности и СД 6 Минске эсэсовцев Хойзера, Вильке, Шлегеля, Освальда, Хардера И др. В обвинительном заключении, подтверждённом исчерпывагощимй доказательствами, указывалось, что бывший заместитель начальника минского СД Хойзер виновен в убийстве 30 356 человек. Вместе с Хардером он привязывал свои жертвы к столбам, обливал их горючим и сжигал живыми. Его сообщники творили столь же гнусные злодеяния. Шлегель уничтожил 5280, Внльке — свыше 3000, Федер — 1920 советских граждан и т. д. И это далеко не полный перечень преступлений фашистских извергов. Тем не менее «беспристрастный» суд счёл возможным сохранить жизнь преступникам; несмотря на негодование мирового общественного мнения, суд ограничился весьма мягким наказанием убийц[7].

Население было обречено на голодную смерть. Оно не снабжалось ни продовольствием, ни предметами первой необходимости, ни топливом; систематически грабилось с помощью всевозможных налогов и поборов. Под силой оружия и угрозой голодной смерти советские граждане вынуждены были работать на предприятиях, обслуживавших нужды гитлеровской армии.