Герой нашего времени.ru

— О них никто не знает, и помнить о них будут только матери. И мы. Пусть земля этим ребятам будет пухом.

Все сидящие за столом встали и, молча, не чокаясь, выпили по полной рюмке.

Запомнился Иванову ещё один случай: однажды, взлетев из расположения одной из частей, он заметил невдалеке, слева по курсу, белую «Ниву», которая направлялась по грунтовой дороге в сторону Ингушетии. На борту вертолёта находились трое счастливчиков-отпускников и какие-то ящики с приборами. Задачи на патрулирование района Иванову никто не ставил, но он, по привычке, решил проверить машину.

— Внимание, экипаж! Проверим «Ниву». Приготовить оружие.

На небольшой высоте вертолёт прошёл над автомобилем, встал в вираж и снова прошёл над движущейся «Нивой». Машина не остановилась. Иванов включил пулемёт и скомандовал Мельничуку:

— Врежь перед машиной!

Мельничук, по-хозяйски, неторопливо прицелился и нажал на спуск. Дорожка земляных фонтанов прошла справа, очень близко к «Ниве». Машина резко остановилась, и из неё стали выпрыгивать люди. Проведя вертолёт на небольшой скорости так, чтобы видеть машину слева от себя, Иванов оглядел открытый автомобиль и четверых мужчин, стоявших с поднятыми руками. Пятый, жестикулируя, что-то кричал, показывая на вертолёт и машину. Оружия при них Александр не заметил, а проводить обыск экипаж своими силами не мог. Сделав круг, Иванов направил вертолёт в сторону Моздока.

На стоянке у вертолёта Иванов внимательно посмотрел Мельничуку в глаза:

— Ты же чуть в машину не попал, Иван.

— Командир, я в этом деле чувствую талант! — показав на пулемёт, ответил довольный собой Мельничук. — Да если бы и попал, несколькими бандитами меньше бы стало, и всего-то!

— А ты уверен, что они бандиты?

— А кто же ещё?

— Интересно, как ты запоёшь, когда они станут в нас стрелять? — После этих слов Мельничук поменялся в лице.

— Туалета на вертолёте нет, поэтому, Ваня, ищи кожаные штаны! — съязвил, выходящий из вертолёта, Ващенка.

— А ты, вообще, молчи, пацан! — зло огрызнулся Мельничук.

— Ладно, Иван, — подытожил строго Иванов, — готовь вертолёт к следующему вылету. Но, запомни на будущее, если я сказал «предупредительную очередь», значит — предупредительную. Своеволия я не потерплю. Понял?

— Понял, командир, — заверил Мельничук, преданно глядя в глаза.

III. Наташа

В один из солнечных дней в Ханкале Иванов встретил на аэродроме интересную девушку. Стройная, чуть выше среднего роста, темноволосая и с чем-то неуловимо азиатским в разрезе больших и ярких серо-голубых глаз, она привлекла его внимание звонким командирским голосом и какой-то скрытой энергией в движениях и взгляде. Контраст пятнистой военной формы и девичьей красоты поразил Иванова. Звено забирало раненых, а она своих грузила в вертолёт Иванова. Столько решительности, напора и женского очарования было в этой девушке, что Иванов, стоя у вертолёта, позабыв обо всём, невольно залюбовался ею. На её погонах — по две звёздочки прапорщика, камуфляж подогнан так, что подчёркивал женственность ладной фигурки. На офицерском ремне щёгольской красно-коричневой ручкой красовался пистолет в переделанной кобуре. Пока шла погрузка, её голос слышался по всей стоянке. На вид двадцати с небольшим лет, она к раненым обращалась с материнской нежностью: «Потерпи, хороший мой, сейчас, сейчас…» или «Постарайся, миленький, постарайся, родной…».

Тем, кто мог ходить, она помогала подняться в вертолёт, а на здоровых могла прикрикнуть и грубовато матом, если что-то шло не так. Причём она со званиями особо не церемонилась.

Возле вертолёта Иванова, забрав из рук толстого вояки — майора какие-то бумаги и бегло пробежав по ним глазами, она зло выругалась:

— Нет, я этому раздолбаю когда-нибудь разобью его пустую башку!

Иванов стоял невдалеке и, глядя на неё, верил, что тому «раздолбаю» сейчас здесь лучше не появляться — столько в ней было решимости. Эта мысль развеселила, и Иванов улыбнулся. Заметив его взгляд и улыбку, девушка переключилась на лётчика:

— А ты чего уставился?! Смотреть больше некуда?

— А может, нравишься ты мне! — ответил он задорно.

— Иди ты… — не закончила она, встретившись глазами с глазами Иванова. Её низкий голос прозвучал мягче:

— Займись своими делами.

Сказала и, не оборачиваясь, быстро пошла к другому вертолёту. Он смотрел ей вслед с предчувствием, что обязательно должен встретиться с ней снова.

Так и случилось. Через два дня, когда экипаж Иванова возил раненых с аэродрома «Северный», к вертолёту подъехал крытый «ГАЗ-66» с красным крестом на кабине. Из машины выпрыгнул давний знакомый Иванова — капитан Ковалев — военврач из Моздокского госпиталя, — и помог сойти из кабины на землю знакомой боевой девушке.

— Саня, привет! — обратился Ковалёв к Иванову. — Всё раненых возишь? Возьмешь нас до Моздока?

— Здравствуй, Миша. Возьму. — Они пожали друг другу руки. Иванов взглянул на девушку, стараясь поймать её взгляд:

— Ты бы нас сначала познакомил, а то я побаиваюсь агрессивных женщин.

Михаил начал без предисловий: