Герой моих грез и кошмаров

Горечь разлилась во рту. Даже когда враг считает тебя доступной, обидно до слез.

– Лорд Грэхем, вы ошибаетесь. От лорда Аламейского мне не поступало лестных предложений. – Одарив инспектора нежной улыбкой, я импульсивно добавила, желая позлить ненавистного блондина: – О чем я искренне сожалею.

Мой спутник издал удивленный смешок.

– Ах ты, дрянь! – Грэхем страшно оскалился и вскинул руки.

В меня полетело «Шаровое копье».

Испугаться не успела – ослепительно-голубую вспышку поглотил «Щит» инспектора.

– Нападение на представителя короля и служащую школы? Грэхем, в курсе, что вас ждет?

– Мне все равно, – процедил сквозь зубы блондин, пытаясь разорвать «Воздушные путы», которыми спеленал его Аламейский.

– А зря. – Потеряв интерес к преподавателю, инспектор выудил из кармана черного камзола блокирующий магию браслет и бросил сторожу. – Господин Мувурис, передадите нарушителя стражникам. Справитесь?

Отставной боевик растерянно кивнул и торопливо защелкнул блокиратор на руке преподавателя.

Тот грязно ругался и сыпал угрозами:

– Вы все пожалеете! Я обращусь к королю!..

– Ваше право, – лениво отозвался инспектор.

Все так же молчаливо Мувурис принял и «поводок» от «Воздушных пут» Грэхема.

Дверь захлопнулась. Карета рванула вперед, и меня откинуло на мягкие подушки сиденья.

– Мы куда-то торопимся?

Инспектор усмехнулся:

– Разумеется! Мы спешим сообщить градоначальнику Подгорска печальную новость о племяннике.

Больше не останавливаясь, карета покинула территорию школы и направилась в центр, к трехэтажному дому самого влиятельного семейства нашего города.

– Как долго Грэхем пытается пробраться в вашу постель?

Вопрос прозвучал странно. Не похабно, нет. Так целитель спрашивает о течении болезни.

– Два года. До смерти супруга он осмеливался лишь на чересчур назойливые комплименты и неприлично долгие взгляды.

– Вы держались стойко. И довели мужика до преступления.

Я вся подобралась.

– Я еще и виновата?

– Кто-то так и скажет. – Лорд Аламейский не сводил с меня внимательного взгляда. – Готовы к осуждению со стороны общества? Кокетка, сводящая с ума своей холодностью достойных мужчин.

Меня даже затрясло от негодования.

– Я не давала повода! Никогда!

– «Сила женщины в ее мягкости и уступчивости», – явно процитировал кого-то лорд Аламейский. – «С веселой вдовы не убудет».

– То есть я должна была… должна…

Язык не поворачивался произнести отвратительный вывод.

– Сломать ему нос, – подсказал лорд светским тоном. – Чем успешно и занимались, насколько я успел заметить.

Не передать степень моего облегчения и признательности! Он ведь прав. Нравы в обществе магов и чародеев далеко не суровы. Это юной магичке следовало беречь себя, чтобы после замужества усилить мужа. Потом на интрижки на стороне закрывали глаза. Вдова и вовсе могла в открытую вести свободный образ жизни, если он будет без последствий.

Для себя подобное я считала неприемлемым.

– Когда устанете ломать носы, обращайтесь. Я научу особому заклинанию, – внезапно предложил лорд.

Это какому же? Заинтриговал!

Я сразу не нашлась, что ответить, и просто кивнула.

Разговор о нападении Грэхема быстро затух, чародея заинтересовали мои прегрешения.

– Почему вы настроены против пансиона?

– До выпускного курса доживают не все дети, и вы спрашиваете, почему я не хочу отправить туда сына? – Подобный вопрос задавали не раз, и я научилась реагировать спокойно. – Надежнее постигать азы магии с помощью наставника.

– Если найдете хорошего, – покладисто согласился инспектор. – А летальные случаи были в первые годы после открытия пансиона.

– Но ведь были? И гарантий, что мой ребенок не пополнит собой статистику, нет. Я вообще не понимаю, зачем нужен этот спецпансион.

– Дети, у которых магия проснулась до десяти лет, опасны в первую очередь для себя. Скажете, что у Оливера никогда ничего не взрывалось, не взлетало, не ломалось?

– И что, это повод запереть его в четырех стенах с такими же, как он, невезучими ребятами?

– Вы не чародейка, госпожа Рутшер, многого не знаете и не понимаете, – глухо произнес инспектор. – Если погубите парнишку, это будет на вашей совести.

Уколы не достигли цели – я своими глазами видела страшную статистику. Нет, я больше доверяю себе, нежели посторонним специалистам, которые получают зарплату за воспитание юных магов. Пансион закрыт для посещений, детей муштруют слишком жестоко.

– Я почти два года владею ситуацией. Оливер уже знает, что такое ответственность.

Скрестив руки на груди, инспектор буравил меня недовольным взглядом.

– Магия толкает на безрассудство. Однажды его действия могут причинить вред не только ему самому, но и тем, кто будет рядом.

– У Оливера магия созидания, – напомнила я.

– Созидание или разрушение – не важно, даже целители могут случайно навредить.

– Я рядом с сыном, помогу ему продержаться до десяти лет.

– А может, вы против пансиона, потому что не хотите выпускать сына из-под своей юбки? – осенило инспектора. – Вы жаждете распоряжаться его жизнью и в дальнейшем?

Оскорбление не задело. Подавшись вперед, я заглянула ему в глаза.

– Скажите честно, вы бы отправили своего ребенка туда?