Герой моих грез и кошмаров

– Снова сунула нос в чужие дела! – поддакнула его жена и активировала «Смерч».

Глядя на черный вихрь на ее ладони, я четко поняла: сейчас меня будут бить. А я толком и защититься не смогу…

– Людвиг! Помогите!

Мой отчаянный крик слился с атакой госпожи Грэхем.

Режущий плоть «Смерч» размазало о прозрачную преграду, превращая его в обычный слабый порыв ветра.

– Что здесь происходит? – сонно произнес инспектор.

Обернувшись, я успела увидеть, как он трет глаза, сидя на полу. Затем мужчина плавно поднялся, при этом мешающая штора осыпалась прахом. Радикально. И очень показательно. С преградами он не церемонился.

– Лорд Аламейский, вышло недоразумение, – испуганно произнес градоначальник. – Вы же знаете этих женщин? Всегда торопятся с выводами! Моя супруга не то подумала и сразу атаковала.

– Да-да, я погорячилась, – закивала госпожа Грэхем. – Хлоя, пойдем!

Ухватив дочь за руку, она потащила ее прочь из библиотеки.

Пользуясь дезориентацией инспектора, они пытаются сбежать? Запредельная наглость!

– Стоять, – хрипло велел Аламейский.

Я восторжествовала: сейчас чета Грэхем получит по заслугам!

Произнес инспектор совсем не то, что я ожидала услышать.

– Хлоя остается с нами, вы свободны до утра.

Градоначальник побледнел и оттянул платок на шее, обнажая судорожно дернувшийся кадык.

– Почему до утра?..

– А сами как думаете?

Насмешка Аламейского подтвердила, что формулировка неслучайна: утром господина Грэхема арестуют.

– Дамы, нам пора.

Инспектор бесцеремонно подхватил нас с Хлоей под руки и повел мимо ошарашенных хозяев дома. Останавливать нас не решились.

– А разобраться с преступниками? – возмутилась я закономерно.

– Потом, – процедил Аламейский сквозь зубы, как будто они у него болели.

– А если сбегут?

– Догоним.

– А как же артефакт, которым вас одурманили?! – Я не собиралась сдаваться. – Его нужно изъять, пока не спрятали!

– Он тоже никуда не денется.

Инспектор – само хладнокровие во плоти. На его месте я бы устроила самосуд, ведь право карать за определенные проступки у эмиссаров было.

По закону принудить к нежеланному браку чародея не имел права даже король, а какой-то провинциальный градоначальник вздумал поправить свои дела за счет дочурки.

– Одурманив, они хотели женить вас! И сейчас вы просто уходите?!

Аламейский остановился и, выпустив из своей стальной хватки руку Хлои, доверительно произнес:

– Видите ли, госпожа Рутшер… – Он наклонился ближе и прошептал, обжигая дыханием мою шею: – Я не уверен, что одолел чары артефакта полностью.

Признание повергло меня в замешательство. То есть возможен магический откат? А главное, он в курсе произошедшего, значит, все это время… О боги, он притворялся?!

Последнее возмутило до глубины души, но устраивать истерику в доме врагов будет только глупая женщина. Себя к таковым я не причисляла. А еще я наконец заметила его расширившиеся зрачки. Сильно расширившиеся. Он все еще борется с чарами? А что будет, если на нас сейчас нападут?

– Давайте уйдем через черный ход?

– Зачем? Я не вор, чтобы сбегать украдкой.

Ох уж эти мужчины с их гордостью!.. В лазарете, где я проходила практику, поговаривали, что настоящий воин обращается к целителю, только когда обломок меча в спине мешает спать.

И я пошла на хитрость, указав на Хлою:

– О ее репутации вы подумали? Она будет погублена окончательно!

– Хлое идет покрывало, – без издевки произнес инспектор. – Но раз госпожа Рутшер настаивает, сделаем так.

Он щелкнул пальцами – вокруг тела Хлои замерцала серебристая пыль, которая через несколько мгновений собралась в голубое платье. Красивое и по-столичному элегантное. Даже пуговицы гармонировали с тканью – Аламейский скопировал чей-то наряд мастерски. Довелось снимать с какой-то дамы? После подслушанной характеристики от Амалии чему я еще удивляюсь? Он еще тот волокита, и шрамы ему не помеха.

– Платье – иллюзия?

– Нет, госпожа Рутшер, сам только что пошил, – насмешливо возразил инспектор.

– Да вы талантливей моей модистки! – в том же тоне отозвалась я.

Он прошелся по мне пристальным, раздевающим взглядом, и на миг я забыла, как дышать, стало жарко.

– Обращайтесь, с удовольствием сниму с вас мерки.

– Спасибо, вынуждена отказаться – я боюсь щекотки.

– А я аккуратно, – заверил инспектор и даже показал, как будто слегка сжимает руками что-то выпуклое, похожее на холмики.

Пошляк… Сделаю вид, что ничего не поняла.

– Сожалею, лорд Аламейский, услуги столь высокопоставленной модистки мне не по карману.

– Отчего же? – Он вскинул изломанную шрамом бровь. – Мы всегда сможем договориться о цене.

Перебрасываясь фривольными шутками под тихое оханье смущенной Хлои, мы спокойно шли по коридору, никого и ничего не боясь. Парадокс, но рядом с Аламейским я ощущала себя в безопасности, а мое сердце пело от радости, что он не бросил Хлою на съедение разозленным родителям.

Нам встречались слуги и гости. Если у последних и возникли вопросы, почему молодая госпожа уходит с нами, их никто не задал. Так легко, вопреки моим опасениям, без препятствий, мы вышли из дома.