Герои меча и багов

Обстановка сложилась так, что победить орков теперь вряд ли получится, все преимущества на их стороне. Это не говоря о том, что с «союзницей», скорее всего, придётся попрощаться. Вряд ли она так же благосклонно, как эльфийка ранее, отнесётся к попытке своего изнасилования — а надежда Ефима на то, что это будет всё-таки именно попытка, оставалась наверное тем единственным, где он ещё позволял себе опереться на хрупкие костыли надежды… Хотя, даже случись самое страшное, он был к этому почти готов.

Итого, если отбросить всю шелуху, на повестке висело две проблемы. Первая — предстоящее сражение между эльфами и орками, в не самых лучших для первых условиях. Второе — Валерия, с которой заключён союз и с которой не хотелось бы портить отношения. И не только из-за штрафов, которые наверняка будут за нарушенный обет.

А раз так… Что со всем этим можно сделать? Сражения, раз уж выиграть его вряд ли получится, надо бы избежать. Отступить, скрыться в лесу, минимизировать потери. Валерия же… Как вызвать маленького крылатого засранца, схема отработанная. Вот только, после того же Паралича, будет невозможно управлять ситуацией. И, видимо, отступить самому тоже не получится. А значит, предстоит оказаться беспомощным перед ордой кровожадных орков… Но, в конце концов, смерть в этом мире не окончательная.

Решив всё это для себя и разложив по полочкам — причём в то время, как руки уже задрали набедренную повязку Валерии и перевернули её на спину, чтобы девушка не имела уже вообще никаких шансов отбиться — Ефим приступил к действиям. Самым главным и первоочередным сейчас было дать команду на отступление эльфам и феям. Что он и поспешил озвучить…

Из глотки не вырвалось ничего, кроме невнятного мычания.

Тело вышло из-под контроля полностью, лишив даже самого последнего оружия против самого себя — возможности говорить.

Из глотки вырвался лишь сдавленный стон. А в следующее мгновение Ефим против воли впился зубами в шею Валерии, и теперь даже если и хотел бы что-то сказать, этого бы уже не получилось.

Будто одного этого было мало, над головой раздался голос Эльтодреели, вставшей во весь рост и поднявшей лук:

— Сёстры, в бой! Все сюда! Господин в опасности!

У Ефима вышло лишь сдавленно застонать. Учитывая ситуацию, звучало это, скорее, как сладострастный стон, но вкладывалось в этот звук совершенно другое.

«Дуры! Дуры! Какие же дуры… Бежать надо, бежать, в лес отступать! Где хоть какое-то преимущество у вас останется!.. А не наоборот!..»

Но никто не услышал этого мысленного вопля. Вместо того, что надо было бы по хорошему сделать, девушки одна за другой поднялись из травы. А те, кто остался в лесу — выбежали, или вылетели, чтобы встать с остальными рядом.

Зазвенели тетивы, сорвались вперёд стрелы… Вот только увидеть, попали они в свои цели или нет, Ефим не мог. Он смотрел сейчас совсем в другую сторону, вниз, на распластавшуюся под ним миниатюрную девушку с идеальной фигурой, слегка красноватой кожей и чёрно-алыми волосами. Руки уже схватили её за ягодицы, а таз подался вперёд. До момента, когда случится непоправимое — поезд войдёт в тоннель, болтик накрутится на гаечку, пчёлка сядет на цветочек — оставались считанные мгновения. Не помогали ни произнесённые про себя, как мантры, отборные грязные ругательства — на мысли карапуз не реагировал, ни попытки представить девушку такой, какой она была раньше — некрасивой, толстой, в бородавках, татуировках и пирсинге.

Последним жестом отчаяния Ефим попытался поднять глаза вверх, в сторону врагов. Ведь среди них — виновница того, что он начал терять контроль. Та проклятая светловолосая, с длинющими ногами, торчащими из-под едва прикрывающей срам шкуры. Если уж он оказался настолько подвержен её влиянию… Быть может, удастся перенаправить тело на более приоритетную цель, заставить его отвлечься от уже переставшей верещать и лишь тихонько всхлипывающей Валерии?

Глаза послушались. И даже повезло — в просвете между высокой, ни разу не кошеной травой удалось сразу разглядеть именно ту, нужную. Она стояла в окружении кучки соратников, среди которых была явная орчанка, тролль и какая-то связанная девка. Незнакомка держала в руке что-то наподобие знамени, почему-то похожего с виду на старые и замазанные кровью панталоны.

Незнакомка как раз повернулась к новой угрозе лицом, и теперь появилась возможность увидеть, что под шкурой у неё — одно лишь красное кружевное бельё. Чертовски сексуальное, очень идущее светлым волосам и подчёркивающее стройную, будто с обложки глянцевого журнала, фигуру.

В иной момент Ефим восхитился бы и сказал, что перед ним — девочка-мечта, именно такая, какую всегда хотелось видеть рядом с собой. Вот только сейчас его голову занимали совершенно другие мысли. И он постарался вновь, в подробностях, представить внешность Валерии «до», чтобы на контрасте с незнакомкой-красавицей осадить непослушное тело и отвадить его от жертвы.