Герой из героев. Попытка не пытка

Из-за её высокой температуры меня ненадолго охватили сомнения.

«Остановиться в этом селе или поехать дальше?» – не знал как лучше поступить я, так как дорожный указатель гласил, что я вот-вот въеду в некие Дерюги. Но, подумав, мне стало ближе решение проехать эти самые Дерюги без остановок. Солнце было ещё высоко, Элдри будить не хотелось.

… А там она проснулась в липком поту и закашлялась грудным кашлем. Мне он не очень‑то понравился, но очередная деревня уже была позади.

– Мне плохо, – тихо пожаловалась Элдри.

– Мне тоже плохо. Худшие дни в моей жизни.

На моё ворчание она ничего не ответила. Лишь вскоре спросила.

– Когда мы остановимся?

– Как доедем до Черниц.

– А это долго?

– Насколько я помню эти места, нет. Черницы совсем близко.

М-да, помнил я местность плохо. Лишь к вечеру мы доехали до селения с неблагозвучным названием Черницы. Оно нынче являлось, правда, не селом, а солидной по размерам деревней домов под шестьдесят. Здесь было целых два постоялых двора, но я решил не искать от добра-добра и снял в местном и весьма памятном для себя трактире скромную комнату. Хотелось шикануть, конечно, и снять ту же, где я останавливался с Эветтой, но за неё запросили аж два серебряных, а у меня в кошельке немногим больше золотого оставалось.

«Можно и без этого», – решил я, предпочтя заказать еды повкуснее.

Правда, есть пришлось мне одному. Элдри от всего наотрез отказалась. Она с трудом высидела всё то время, что я ел, а, когда мы поднялись в комнату, то сразу легла на положенный на пол вместо кровати тюфяк.

– Спать будешь?

– Да, – прошептала она и, повернувшись лицом к стенке, заснула.

Мне это показалось добрым знаком. Где-то я слышал, что во сне люди выздоравливают быстрее. Так что настроение у меня улучшилось, и я с лёгким сердцем спустился вниз, чтобы посмотреть, насколько хорошо обустроил моего коня малолетка‑конюх. Придраться ни к чему не нашлось, так что я заказал себе кружку холодного пива и принялся расспрашивать местных мужиков как лучше до Варжени доехать. Советы не отличались разнообразием. Все говорили про одну и туже дорогу через Юшки.

После трапезы да разговоров в душном трактире ноги сами понесли меня на свежий воздух. До закрытия заведения на ночь в моём распоряжении оставалось больше часа, и мне очень хотелось размяться. Долгая скачка оказалась болезненной для всех мышц. Я определённо не привык к таким физическим нагрузкам, а тем более к таким долгим физическим нагрузкам. Даже кости ломило. Но и лежать без толку мне не хотелось. Так что я попросту побродил по деревеньке, покуда не остановился понаблюдать за ловлей рыбы. После даже помог старику вытащить на берег сеть. То жалуясь на бездельника внука, то рассыпаясь в благодарностях, рыбак по итогу предложил мне в подарок сырых окуньков, но, конечно, я отказался. Зачем они мне? Я был сыт. Это вон, местные коты уже сбежались и принялись мяукать да облизываться. Рыбак принялся на чём свет ругать пушистую живность, а я проводил взглядом клин перелётных уток и двинулся обратно в трактир. Девочка ещё не проснулась, поэтому я устроился на соломенной подстилке неподалёку и сам крепко заснул.

***

Сну помешали хриплые звуки. Дети, особенно идущие на поправку, такие издавать никак не могли. Поэтому я подошёл ближе и дотронулся до липкого лба девочки. Она горела и тяжело дышала, с неким свистом вдыхая и выдыхая из себя воздух.

– Эй! – я постарался растормошить её, но Элдри только тихо застонала.

Да. Может быть нечто лучше холодных вод реки на рассвете начинающегося жаркого дня – это определённо тёплый душ в ванной и мягкое полотенце. Во всяком случае, безопаснее!

Не особо-то зная, как справиться с возникшей ситуацией без магии, я достал из сумки всемогущую многофункциональную настойку Брианны и взялся за растирания конечностей ребёнка. Жар начал незначительно спадать. Однако это было только первым шагом. Элдри следовало напоить, чтобы не наступило обезвоживание, а подобное составляло серьёзную сложность, потому что всё её горло распухло изнутри. Его сдавливал белый налёт, да и сама она не приходила в сознание. Просто чудом мне удалось влить в неё стакан воды! А надо было какой-нибудь отвар. Да хоть той же ромашки!

Я спустился вниз. Комната, служившая едальней, была пуста. После войны в Амейрисе мужицкие пирушки, тянущиеся всю ночь до утра, прекратились. Входную дверь закрывали не только на два засова и крючок на цепочке, но и на замок. Не менее основательно закрывались ставни. Выйти наружу было так же сложно, нежели попасть внутрь королевской сокровищницы. Однако я помнил, где в окрестностях видел зверобой, ромашку и календулу, и эти травы мне были нужны до рассвета. Так что пришлось пробовать себя в качестве взломщика.

– Это ты чего, сука, делаешь? Куда собрался! – вдруг зарычал на меня незаметно подкравшийся трактирщик. В одной руке он держал саблю, а в другой масляную лампу. Из‑за его спины испуганно выглядывала пухленькая женщина в длинной белой сорочке и накрахмаленном чепчике.

Кстати, да! А чего я не поинтересовался, чем мне могут помочь люди?