Герой империи. Битва за время

А ведь именно Тимошенко первоначально предполагалось назначить на место злосчастного Павлова. И только вмешательство имперцев позволило изменить кандидатуру будущего командующего Западным фронтом. Правда, при этом Ватила Бе, когда давала свой совет, не прибегала к комплекту для профориентации, а давала оценку «на глаз», но глаз оказался алмаз. И в самом деле, комплект для профориентации очень высоко оценил генерала армии Жукова как командующего войсками, и в то же время показал, что у него нет никаких способностей к штабной работе. Еще одним результатом проведенного совещания с тайной проверкой было то, что на Западный фронт завтра вместе с Жуковым в качестве начштаба фронта поедет не генерал Маландин, оказавшийся серой посредственностью[6], а его бывший зам генерал Соколовский… Генерал-майор Василевский, несмотря на свою молодость и небольшое звание, был утвержден в качестве первого заместителя Шапошникова, исполняющего его обязанности во время отсутствия начальника генштаба по болезни. Как в свое время сказал Козьма Прутков: «Каждый неизбежно причиняет пользу, будучи употреблен на своём месте». И теперь вождь понимал, что перед войной с правильным применением в РККА имеющихся кадров было, мягко говоря, не очень хорошо.

Кстати, о генерале Павлове, послужившем поводом для этого совещания. Его арестовали сразу после совещания и в сопровождении товарища Берия отправили «наверх», на «Полярный лис», для принудительного ментоскопирования. А все из-за того, что психосканер показал, что при достаточно высоком уровне компетенций этот человек выглядит как так называемый чемодан с двойным дном. А вот это уже совсем другая история.

* * *

2 июля 1941 года, 01:25 мск, Околоземная орбита, высота 400 км, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис».

Когда Сталин, распуская совещание, посвященное катастрофическому развитию событий на Западном фронте, сказал: «Все, товарищи, совещание закончено, все свободны», генерал армии Павлов подумал было, что для него лично все обошлось вполне благополучно, и самое большое, что ему грозит – это понижение в должности и звании. Но при выходе из кабинета ему навстречу синхронно шагнули двое в чекистской форме и еще один сотрудник органов каким-то образом очутился сзади, приставив к спине опального генерала свой пистолет.

– Гражданин Павлов, – сказал один из чекистов, пока второй вытаскивал из генеральской кобуры личное оружие, – вы арестованы по подозрению в совершении государственной измены. Руки за спину и следуйте за нами. Разговаривать не разрешается. Шаг вправо, шаг влево приравнивается к побегу, конвой стреляет без предупреждения.

Выслушивая эти слова, Павлов чувствовал, как на запястьях его отведенных назад рук защелкиваются браслеты наручников, будто говоря о том, что обратного пути с Голгофы уже не будет.

Со скованными за спиной руками, обезоруженного и растерянного Павлова вывели на залитую неземным бело-голубым светом лужайку за домом вождя (от неожиданности он даже зажмурился), где стоял странный аппарат, похожий на сложившего крылья гигантского толстенького птеродактиля. Там, бывшего командующего Западным военным округом, сняв с него наручники, передали в руки здоровенному гориллобразному монстру, экипированному в нечто похожее на рыцарские доспехи и шлем, снабженный глухим забралом из затемненного стекла. Монстр принял Павлова у чекистов, хмыкнул что-то нечленораздельное, развернул «кругом» и ладонью легонько подтолкнул в сторону хвостовой части аппарата, где светился проем раскрытого десантного люка. При этом у конвоируемого было ощущение, что в спину его толкает как минимум тяжелый танк. Бывший командующий западным фронтом понял, что если он не пойдет сам, это существо отнесет его внутрь за шиворот как нашкодившего кутенка. И сопротивляться бесполезно, ибо в случае необходимости его завяжут хоть морским узлом.

Но на этом сюрпризы для генерала Павлова не закончились. Внутри, сидя в мягком кресле и поблескивая стеклышками пенсне, его ждал криво улыбающийся Лаврентий Палыч Берия, собственной персоной.

– Ну, что, Дмитрий Григорьевич, – сказал он бывшему комфронта, – допрыгался, козел? Кончилось твое счастье, и отвечать теперь за все придется по полной программе. Жаль только тех наших товарищей, которые уже погибли или еще погибнут по твоей вине. Ну ничего, товарищи наверху с тобой обязательно разберутся, они это умеют, а мы уж им поможем.