Герои

Приказы. Он здесь за командующего, и должен отдавать приказы.

– Э-э!.. – вскрикивал Веттерлант, потрясая мечом. – Э-э!..

Как же все-таки быстро, как мгновенно все это произошло. Какие бы приказы, интересно, в подобный момент отдал, скажем, лорд-маршал Варуз? Варуз Невозмутимый всегда вызывал у Веттерланта восхищение.

Калфер тоненько взвизгнул. В плече у него образовалась узкая прорезь наискось, до самой груди, с проглядывающими осколками кости. Веттерланту хотелось одернуть подчиненного, чтобы тот не пищал столь неподобающим для офицера образом, а тем более офицера собственного его величества полка. Такой писк впору каким-нибудь новобранцам, а здесь, в Шестом, в ходу ну уж хотя бы мужской рев. Калфер почти грациозно сполз на землю, истекая кровью, а вперед с топором в руке выступил здоровенный детина-северянин и начал кромсать майора на куски. Веттерланд смутно сознавал, что ему, как старшему по званию, не мешало бы броситься на выручку своему заместителю. Но руки-ноги отчего-то не слушались, и полковник стоял, завороженный деловитым спокойствием северянина. Как будто тот был каменщиком, собирающимся приступить к особо ответственному участку кладки, по плечу лишь его высокому мастерству. Наконец, удовлетворившись числом кусков, которые он понаделал из Калфера, а тот, невероятно, все еще издавал какие-то хлюпающие звуки, – северянин обернулся взглянуть на Веттерланта. Лицо верзилы пересекал гигантский шрам, а в одной глазнице вместо глаза поблескивал шарик из блестящего металла.

Веттерлант побежал. В голове не было ни одной мысли. Ум погас, как задутая свеча. Полковник бежал так, как не бегал последние тридцать с лишком лет; быстрее, чем, как он полагал, могут бегать люди его возраста. Он выскочил меж двумя древними камнями и по-заячьи помчался вниз по склону, шурша травой и смутно воспринимая несущихся вокруг него других людей, вопли, шипенье и угрозы; стрелы, коротко поющие над головой. Плечи и спина зудели от неизбежности смерти. Он миновал Деток, а потом колонну солдат, что, оцепенев от изумления, замерли по пути на холм, а затем стремительно посыпались вниз.

Нога попала в небольшую выемку, и от испуга подогнулись колени. Веттерлант прикусил язык и, стремглав пролетев вперед, ударился оземь и безудержно закувыркался. В коконе из листьев, веток и грязи он вкатился в тень и наконец неловко замер. Веттерлант со стоном перевернулся на спину. Меча при нем не было, правая рука расцарапана в кровь, видимо, при падении. Клинок отца, переданный ему в день, когда он получил назначение в собственный его величества полк. Такая гордость. Интересно, гордился бы им отец в эту минуту? Он очутился среди деревьев. Сад, огород? Он бросил свой полк. Или это они его бросили? Пункты воинского устава, столь незыблемые еще с минуту назад, теперь развеялись, как дым на ветру. Все произошло так стремительно.

Его чудесный Шестой полк, дело и забота всей жизни, где все надраено до блеска, зиждется на неукоснительной муштре и непоколебимой дисциплине, – в одну безумную минуту все оказалось разбито вдребезги, повержено в прах. Если кто и уцелел, то это, должно быть, те, кто пустились наутек первыми. Самые сырые рекруты и отъявленные трусы. И он, получается, один из них. Первым побуждением было спросить мнение майора Калфера насчет этого. Он уже открыл рот, когда вспомнил, что тот разделан на части кровавым безумцем с металлическим глазом.

Стали слышны звуки, голоса людей, пробирающихся между деревьями. Веттерлант припал к ближайшему стволу, выглядывая из-за него, как испуганное дитя из-за натянутого одеяла. Солдаты Союза. Полковник вздохнул с облегчением и, выбравшись из убежища, помахал нетвердой рукой.

– Эй, люди! Солдаты!

Они резко обернулись, но навытяжку не встали. А на него поглядели так, будто он – выходец с того света. Кажется, он даже знал их в лицо, но, похоже, из вымуштрованных солдат они вдруг превратились в дрожащих, забрызганных грязью тварей. Прежде Веттерлант не страшился своих людей, а их неукоснительное подчинение принимал как должное, а сейчас вот приходилось нести вздор, и он нес его дребезжащим от страха и измождения фальцетом:

– Солдаты Шестого полка! Мы должны держаться здесь! Мы должны…

– Держаться? – скрежетнул один.