Геологическая поэма

Первым из вертолета показался крепкий бородатый парень. Уверенно спрыгнул на землю, уверенно направился к встречающим. «Тот самый, летающий геофизик, Валькин друг», — понял Роман.

— Привет, привет! — громогласно поздоровался геофизик, одновременно окидывая всех цепким оценивающим взглядом. — Так, парни подобрались крепкие, это хорошо. Который из вас Роман?.. Ага, это ты, да? Захар, — назвался он, протягивая мощную руку. — Мне Ревякин сказал, что ты знаешь место, ситуацию и все прочее. Как там Валентин и эта — студентка, кажется, да? В каком они состоянии?..

Геофизик производил впечатление человека, который привык и умеет принимать решения. Но сейчас все зависело не от него, а от прилетевшего командира, поэтому за его неторопливым появлением из пилотской кабины все следили с почтительным беспокойством. А тот же прямиком направился к Рассолову, поздоровался, и оба командира отошли в сторонку.

Беседа двух равных по рангу коллег шла вполголоса. Рассолов показывал свой полетный планшет и, хмурясь, что-то объяснял.

Глянув в их сторону, Захар озабоченно качнул массивной головой.

— Когда подлетали, я с воздуха посмотрел: ничего не скажешь, район тяжелый. Ваших пилотов винить не приходится…

— А твои-то как — сумеют? — спросил Толя.

— Думаю, Георгий не подкачает.

— Будем надеяться, — пробурчал Роман.

Тут командир, которого звали Георгием, обернулся и сделал знак Захару, приглашая его подойти.

Разговор был недолгим. Через минуту геофизик вернулся, сообщил:

— Командир хочет слетать посмотреть — тут ведь не далеко. Видимо, это правильно. Так что, ребята, ждите, мы быстренько…

Вертолет взлетел и минуты через три скрылся за вершинами отрогов, окаймляющих долину с юга.

Тишина нависла над летным полем. Опять приходилось ждать. Это становилось уже тягостным, и оттого у всех окончательно пропало настроение разговаривать. Толя, заложив руки за спину, принялся расхаживать взад-вперед. Длинноногий, с уныло повисшим носом, он слегка напоминал какую-то худую голенастую птицу — из тех, что водятся на болотах. Пилоты, поднявшись в кабину, уселись в свои кресла. Медики и инженер тоже залезли в вертолет — видимо спасаясь от ветра, хоть и несильного, но все же довольно прохладного.

Ожидание «размагничивало» — Роман вдруг ощутил, как сильно его вымотали эти минувшие неполные сутки. Отойдя на край поля, он растянулся на жухлой щетинистой траве, под голову пристроил полевую сумку и закрыл глаза. «Эх, прикемарить бы минут шестьсот, — подумал он. — Ладно, пятнадцать — двадцать тоже неплохо…» Заснул он мгновенно, и приснилась ему совершеннейшая абракадабра: будто он, лежа на этом самом месте, слышит нарастающий гул мотора, с огромным трудом заставляет себя открыть глаза и видит, как из приземлившегося вертолета выходят Валентин с Асей — оба весело смеются: «Как мы вас разыграли, а?» — «Дурацкая шутка!»— вскипел Роман и в тот же миг проснулся. Второй МИ-4, вернувшись, уже стоял на земле. Ревел двигатель, лопасти еще продолжали вращаться, и поднятая ими бурая пыль клубилась вовсю, почти скрывая вертолет.

Но вот рев утих, замер несущий винт, улеглась пыль. Однако из вертолета никто не спешил выходить. У Романа нехорошо сжалось сердце. Взглянул на Толю — у того вид был тоже встревоженный.

— Что-то у меня доверие к этим друзьям катастрофически падает, — сквозь зубы сообщил Роман.

— Подожди, еще не утро, — осторожно отвечал Толя.

Оба командира — Георгий и Рассолов — сидели на местах, каждый в своем вертолете. До Рассолова было ближе да и дверь с его стороны была раскрыта, поэтому Роман видел, что тот одной рукой держит возле головы наушники, а другой — прижимает к горлу ларинг; губы его двигались, но слов слышно не было.

— С Абчадой разговаривает, — заметил Толя. — С диспетчером. Наверно, и второй командир тоже…

— Совещание в верхах, — Роман зло покривился. — А где это наш геофизик — уж не выпрыгнул ли с парашютом?.. Идешь ты пляшешь, что они тут за тайны такие развели — пойду узнаю! — Он уже было рванулся, но Толя придержал его.

— Постой, вот он, Захар-то, уже выходит.

Геофизик вылез очень спокойный, даже преувеличенно спокойный, из чего вполне можно было заключить, что у него только что состоялся серьезный разговор с командиром экипажа.

— Георгий считает, что ваши пилоты правы, — четко выговаривая каждое слово, объявил Захар, и этот его «каллиграфический» голос почему-то напомнил Роману те неизменно аккуратные почерки, которые присущи только официальным бумагам и только с неприятным содержанием («С получением настоящей Вам надлежит явиться…» Слова «Здравствуй, дорогой мой» пишутся совсем иначе).

Роман не особенно и удивился услышанному — где-то в глубине души он был готов к такому.

— Как же теперь быть, а? — заволновался Толя. — Что нам делать?

— Ждать, — веско изрек геофизик, — Вы же видите, я с вами. Я же никуда не улетаю.

Наверно, сочтя, что сказанного вполне достаточно, чтобы развеять все сомнения, он направился к рассоловскому вертолету.

— Ты понял? — Толя повернулся к Роману. — Он с нами! Министр какой выискался!