Генрих IV

Он умирал один в замке Ажетмо, как умирали в полном одиночестве все члены его семьи: жена Маргарита, позже зять Антуан, к которому Жанна не приедет после его ранения, потом сама Жанна, на чьих похоронах не будет присутствовать ее сын Генрих, и, наконец, Екатерина Бурбонская, сестра Генриха. Подобное явление не было редкостью среди высшей аристократии, оно иллюстрирует глубокое одиночество отдельного индивида в те времена. Каждый сам отвечал за свою {30} судьбу и оставался один на один с болезнью, а потом перед лицом смерти. Людям были несвойственны сострадание и угрызения совести. К тому же путешествия были долгими и опасными, и никто добровольно не пускался в путь при известии о болезни близких. Жанна оставила умирать в одиночестве свою мать, а потом отца. Антуан поступил так же со своей матерью. Вдовствующая герцогиня Вандомская даже оставалась непогребенной в течение нескольких месяцев. Наконец, Антуан Бурбонский опомнился и распорядился похоронить ее в фамильном склепе Бурбонов рядом с его маленьким сыном, герцогом де Бомоном, и то только потому, что им вдруг овладел суеверный страх. «Я прошу вас, — пишет он жене, — по возможности ускорить погребение моей покойной матери, ибо я думаю, что ее столь долгое пребывание без захоронения может принести несчастье кому-нибудь из наших детей».

После кончины Генриха д'Альбре изменились политические функции и титулы членов его семьи. Жанна стала королевой Наварры, а ее полуторогодовалый сын принцем Наваррским. Эти титулы, естественно, признавались только во Франции, так как Испания признавала за ними титулы герцогини Вандомской и принца Беарнского. Генрих был препоручен уже не кормилице, а воспитательнице Сюзанне де Бурбон, принадлежавшей к младшей побочной ветви Бурбонов-Бюссе и вышедшей замуж за кузена короля Наварры Жана д'Альбре, барона де Миоссанса. Он воспитывался в их замке Коарраз вместе с их тремя детьми. Далеко от Беарна, в замке Гальон, резиденции его крестного отца кардинала Бурбонского, 19 февраля 1555 г. родился его брат Луи-Шарль, граф де Марль. Через несколько месяцев {31} после его рождения пришло известие о кончине короля Наварры. Жанна и Антуан отправились в путь. После похорон, которые состоялись 15 июля в кафедральном соборе Лескара, супруги предстали перед Генеральными штатами Беарна. По окончании дебатов их права были признаны, но с разной формулировкой. Беарнцы пожелали сделать различие между той, которая будет править по праву рождения, и чужаком, получившим это право благодаря браку. Итак, Жанна была признана сувереном виконтства и королевой Наварры; Антуан же — сувереном и королем только как «господин своей жены». Король Франции решил воспользоваться двусмысленной ситуацией, в которой оказался его кузен Антуан, и попытался сыграть на его уязвленном самолюбии. Он предложил ему обменять Беарн на несколько владений в центре Франции, где он будет полновластным хозяином. Когда переговоры не привели к желаемому результату, король Франции попытался силой отобрать Беарн. Был предпринят поход с целью овладеть крепостью Наварранкс, но он закончился неудачей. После этого между королем и Антуаном снова установились добрые отношения. Антуан получил должности своего тестя: в обмен на губернаторство в Пикардии он стал губернатором и адмиралом Гиени. После чего вернулся ко двору, чтобы использовать королевскую благосклонность в интересах своего сына.

Представление французскому двору

Прошло три первых года жизни, годы раннего детства, быстро заканчивающегося в те времена, когда {32} шансы выжить были невысокими, а зрелость определялась не возрастом, а социальным положением. Для наследного принца карьера начиналась с колыбели, а серьезные обязанности сочетались с детскими играми. Жанна сначала жила в По, оставив Генриха в Коарразе с четой Миоссанс, потом отправилась в Нерак — владения Альбре, где родила дочь Мадлен, прожившую несколько дней (апрель 1536). Антуан считал, что настало время показать своего первенца французскому двору. В ноябре кортеж Антуана и Жанны отправился в путь через принадлежавшие им земли, где их встречали весьма торжественно. Особенно великолепным был въезд в Лимож. Но их с нетерпением ждали и в Париже, и вот, наконец, 1 февраля 1537 г. они прибыли в Лувр, где их встретили Генрих II и Екатерина Медичи.